Тропа барса
Шрифт:
— Хорошо сказано. И кто автор? Вы?
— Нет, Маэстро. Это цитата.
— Просто как про перестройку сказано.
— Дальше — лучше. «В области политической жизни не раз бывало так, что если судьбе бывало угодно на время отдать власть в руки политического нуля, то этот нуль проявлял невероятную энергию, чтобы оболгать все прошлое и облить его грязью. И в то же время такое ничтожество пускало в ход все самые крайние средства, чтобы не допустить хотя бы малейшей критики по своему собственному адресу».
— Блестяще! —
Сухощавый улыбнулся едва заметно тонкими бесцветными губами:
— Адольф Гитлер.
— Гитлер?
— Ты озадачен? Парадоксы истории. Парадоксы власти. Но притом ни один диктатор не желает видеть в зеркале своего отражения…
Маэстро прикурил, жадно затянулся, произнес тихо:
— У вас превосходная память, Лир.
— Да. Никогда не жаловался. К тому же… Кто не помнит прошлого, обречен повторять его вновь и вновь. — Маэстро улыбнулся одними губами:
— Так что с Никитой Григорьевичем?
— Ты его обставил?
— Естественно. Лир задумался.
— Кому-то нужно будет возглавить проект… — Быстро, остро глянул на Маэстро.
— О нет, Лир. Увольте. Пусть я и служу, но в своем деле я — свободный художник.
А возглавить… Возглавить найдется кому. Чтобы руководить хорошо отлаженной системой, вовсе не нужен ум — только дисциплинированность. Чем меньше фантазии, тем лучше. Да и… Сначала нужно решить с Китом.
— Ну что ж… Если маршалы смертны, генералы — и подавно. Ты справишься?
— Почему нет?
— Если организовывать полную зачистку по проекту…
— В обычное время нужно было бы чуть больше времени, а сейчас… При такой общей несвязухе на десяток лишних слетевших голов никто и внимания не обратит.
— Сколько конкретно тебе нужно времени?
— Время уже определено. «Только три ночи».
— Ты сможешь уложиться? — Лир испытующе смотрел на Маэстро.
— Да, вы правы, Лир. — Тот не отвел взгляда. — Операцию я продумал и подготовил загодя.
— Приятно, что ты не соврал.
— А смысл? — пожал плечами Маэстро.
— Тот, что ты назвал: это сейчас власть — погоны, через пятьдесят лет она будет измеряться в деньгах. А несколько десятков миллионов долларов — вполне достаточная сумма, чтобы сыграть свою игру.
— Не для меня, Лир. Мой род занятий — быть самим собой. Лишь немногие в этом мире могут себе это позволить. А из людей с моими… э-э-э… талантами — и вовсе считанные единицы. К тому же…
— Да?
— Как сказал Гамлет? «Распалась связь времен…» А жить среди обломков слаще разрушителем.
Глава 46
19 августа 1991 года, 9 часов 27 минут
Никита Григорьевич Мазин ехал в сторону Москвы. Патруль стоял на кольцевой.
Зеленый армейский «уазик», двое бойцов в пятнистой униформе и офицер.
Мазин чертыхнулся:
Серая «Волга» Мазина притормозила и остановилась прямо перед подвижным постом.
Офицер подошел, козырнул, не представляясь, потребовал:
— Документы.
Как раз документы у Мазина были в полном порядке. Он молча открыл перед офицером красную книжицу, но ни то, что сидящий в машине оказался в столь высоких чинах, ни наименование грозной конторы, ни собственноручные подписи председателя КГБ и Президента СССР внизу документа не произвели на начальника поста никакого впечатления. А ведь это был так называемый «вездеход»!
— В Москву направляетесь? — спросил «лейтенант».
— Да хоть в Пекин, не твое дело!
— Да?
Черт! Мазин пытался быстро прокачать ситуацию. Кто они? Армейские? Не похоже…
На конторских — тем более. Ряженые? Откуда? Из ГРУ или спецотдела ГБ? Черт!
Зависнуть где-нибудь на фильтрационном пункте до окончания спектакля — на трое суток, как минимум! — ему не улыбалось.
Мазин вынул залитый пластиком спецпропуск с массивной печатью ГКЧП.
— Эта ксива тебя убедит, служивый?
— Выйдите из машины! — вместо ответа, потребовал «лейтенант».
«Рядовой» стал рядом с автомобилем, направив ствол «калаша» прямо в лицо Мазину.
— Свяжитесь со своим командиром! — приказным точном произнес Мазин как можно более спокойно: да, ряженые! И откуда они — гадать некогда. Теперь он пытался выиграть время, медленно, осторожно потянулся за пистолетом, лежащим между сиденьями и скрытым наброшенной фланелью.
— Вытряхивайся из телеги, фраер, я сказал! прикрикнул «лейтенант».
Оружие Мазин достать не успел. Ствол автомата разбил ветровое стекло и ткнул генерала в лицо с такой силой, что голова дернулась; сразу вслед за этим «лейтенант» резким движением выбросил руку, его огромный кулак угодил в висок, и тело Мазина беспомощно сползло на сиденье.
— Ты не переборщил. Браслет? — встревоженно спросил «рядовой».
— Больно он шустрый. — Наклонился, вынул из-за сиденья длинный пистолет с интегрированным глушителем. — Авторитетные «волыны» у этих конторских, а.
Коваль?
— Ты его мочканул!
— Да не, дышит… Хватай давай, тяжелый, боров. Втроем боевики подхватили Мазина, подволокли к «уазику».
— Забрасываем?
— Погоди. Дай обшмонаю. Эти конторские могут любую подлянку учинить…
— Ну что, чисто?
— Оружия нет, но Резо предупредил: шмонать дочиста. Как-никак генерал. А у них спроста генералами не становятся: поди столько душ на совести, что и нам с тобой не снилось! Раздевай давай до трусов! Чтобы не думалось. И ручонки ему связать сзади…