Тропа длиною в жизнь
Шрифт:
Наконец очередной «Вечный Мир» был заключен. («Надолго ли?» – подумал Аймик.) И когда шестиногие уже уходили, случилось происшествие, не одному лишь Аймику – всем показавшее:НЕ НАДОЛГО.
Они уже спускались с каменистой площадки, на которой проходил Совет, вниз по тропе, ведущей к реке, ограничивающей земли детей Мамонта, как вдруг в их спиныударил женский крик:
«Эй! Как там тебя?
«МОЛЧИ, ЖЕНЩИНА!» – в ярости прорычал ее отец. Тот, кого звали Креоном, не обернулся. Он только вздрогнул всем телом, как олень, которому под лопатку входит смертельная стрела.
И никто не обернулся. Но некоторое время спустя внизу послышался непонятный шум. Подбежав к краю тропы, Аймик увидел, что мужчины осторожно поднимают с земли бездыханное тело Креона, укладывают его на плащ…
«Закололся!» – удовлетворенно выдохнула Айрита в самое его ухо. Оказывается, он держал ее за руку, сам того не замечая.
Лошадники с мертвым телом одного из своих вождей двинулись дальше. И взгляды, которые бросили назад замыкающие, не сулили детям Мамонта ничего хорошего…
7
…Да, тогда-то стали всерьез возвращаться сомнения: а что если Онгр прав, и он, Аймик, совсем не тот, кем его чтут дети Мамонта? Некогда его убедили в Избранничестве; не только колдуны – странные сны тоже. Потом, у Дада, понял: все – обман, наведенный Черным Колдуном и его хозяевами. Так думал он и пока был в плену… И вот теперь, после невероятного побега и войны, после того, как все дети Мамонта признали в нем Северного Посланца…
Но в самом деле: где же тогда эта самая Инельга? И кто она такая? Случайные фразы, обрывки разговоров не складывались в общую картину. В сущности, Аймик понял только одно: дети Мамонта (быть может, не только они) верят в то, что где-то здесь живет Бессмертная, ждущая то ли своего жениха, то ли мужа, – Северного посланца…
(И это, пожалуй, вызывало самые большие сомнения: если он, Аймик, и впрямь – Северный Посланец, то как могло быть, что он до сих пор ни сном ни духом не ведал о своей бессмертной невесте-жене?)
…и что лошадники, удерживая Аймика в плену, нарушили какую-то Древнюю Клятву.
(А они говорят, что не нарушали никаких клятв. Просто не считали Аймика Северным Посланцем – вот и все. И может быть, они были правы.)
Аймик заметил, что его спутники ускоряют шаги, и вскоре колеблющийся отсвет пламени очагов лег на их лица, осветил конец тропы. Вот и дошли. Вот и дома. За размышлениями Аймик и не заметил, как пролетело время.
У входа в пещеру выросла темная
– Мужчины! Ну наконец-то. Вечерняя трапеза готова, и мы уже заждались.
Это, конечно, Айрита. Вернувшись в свой Род, она повеселела, стала еще уверенней и… кажется, еще краше. А после набега на стойбище колдуна детей Пегой Кобылы… Даже замужние, много рожавшие женщины прислушиваются к словам юной воительницы, а уж детишки – те и вовсе табуном за ней ходят. И молодые охотники…
Снаружи по-прежнему вьюжит, но здесь, в пещере, подле очага, тепло и уютно. И просторно. Только немного беспокоят прячущиеся в глубине темные лазы, ведущие невесть куда. Даже засыпая, Аймик помнит о них. И ждет. Невесть чего…
Совместная трапеза подходит к концу. Она недолгая, но особенно теплая: после раздельной тризны, после поминания павших живые вновь соединяются для мирной жизни. Аймик вновь рядом с вождем. И Айрита рядом. Он старается делать все, как должно, но сомнения (сказать? Спросить? Или лучше потом, завтра например?) не оставляют его в покое. Видимо, это заметно. Данбор внезапно хлопает своего соседа по плечу:
– Эй, Северный Посланец! Да что это с тобой такое? Ты сегодня целый день сам не свой.
На губах вождя улыбка, но в голосе и во взгляде – сочувствие и тревога.
И нежданно-негаданно роковой вопрос сорвался-таки с Аймиковых уст:
– Так кто же она такая – ваша Инельга? И почему вы решили, что именно я – тот, кто ей нужен?
…Так он и знал. Все смолкли, все в недоумении обратили свои лица к Северному Посланцу.
– Как же так? – первым заговорил Данбор. – Ты должен знать о ней больше, чем мы. Если только ты действительно Северный Посланец и пришел к Той-Кто-Не-Может-Умереть!
(Вот оно. Так он и думал.)
– Не знаю! – прямо ответил Аймик. – Просто – не знаю, кто я такой. Там, на севере, мне говорили, что я – Избранный Духами. Колдуны говорили. Могучие. Почему? Для чего? Молчали. Только путь указывали. На запад, к Стене Мира. И еще – странные сны были. С детства. Последний раз – совсем недавно. Во время войны, перед тем как я непрошеным пришел на Совет.
– Странные сны, говоришь?
Вопрос задал костлявый старик, с лицом, изборожденным не только глубокими морщинами, но и следами схватки с одной из самых страшных Хонок. Колдун детей Мамонта, обычно скрывающийся где-то в глубинах пещеры. Аймик мог бы поклясться, что за трапезой его не было, – а вот теперь невесть как он оказался совсем рядом. Он рассматривал Аймика так, словно впервые видел. Затем повелительно бросил:
– Расскажи.
– Ну… Я не все их помню и не все понимаю. Когда понимаю – сбываются. Даже в детстве.