Тропа Джексона
Шрифт:
— Ты что, не знаешь, как это в жизни бывает? — возразил Джексон. — Иногда встречаются парни, которые могут разгадать любой секрет. Я из таких счастливчиков. Вот и все!
Хэйман моргнул. Затем, слегка повернувшись, в упор посмотрел на Джексона. Это выглядело так, словно док хотел запечатлеть в памяти черты его лица, точно как это делает художник, когда жадным взглядом впитывает в себя все то, что потом изобразит на рисунке.
Наконец Хэйман кивнул:
— Задачка была не из легких, Манхэттенец, не так ли?
Джексон не стал лукавить.
— Успел всего лишь за две минуты до срока. — Он улыбнулся той самой
Хэйман вновь кивнул. Потом подошел к столу, поднял массивный замок, взвесил на руке и устремил на него такой пристальный взгляд, словно хотел проникнуть в самую сердцевину мудреного механизма, чтобы по достоинству оценить мастерство, продемонстрированное Джексоном. Наконец произнес:
— Манхэттенец, так как твое настоящее имя?
Парень только пожал плечами.
— Я спрашиваю тебя потому, что ты знаменитость в некотором роде, — пояснил главарь, — у тебя другое имя — не Манхэттенец. Если бы я услышал его, то уверен, что сразу же понял бы, с кем имею дело. Парень, сумевший разобраться с таким замком, наверняка разбил сердце не одному шерифу или маршалу. Готов поклясться. Однако я не могу заставить тебя исповедоваться передо мной. Вот только одна мысль мне не дает покоя.
— И что же это за мысль? — поинтересовался Джексон.
— Что привело тебя сюда?
Джесси предпочел бы, чтобы Хэйман глядел прямо на него, но тот по-прежнему задумчиво разглядывал замок.
— Все хотят легко зарабатывать деньги, — уклончиво заявил Джексон.
Главарь банды рассмеялся.
— Манхэттенец, — произнес он. — Если ты сумел определить комбинацию без шпаргалки, — а я знаю, что так оно и есть, — то ты можешь проникнуть сквозь любые запертые двери. Можешь открыть самые надежные в мире сейфы и унести из них целые состояния. Искуснейший слесарь из тех, что когда-либо работали в Шеффилде, потратил на создание этого замка пятнадцать лет, а ты разделался с ним за каких-то полчаса, да и то неполных! Ты достоин похвалы, Манхэттенец. Однако, говоришь, что пришел сюда делать деньги?
— Нет, не только деньги, — возразил Джексон. — Есть и кое-что другое.
— И что же это другое?
— Вы сами, док Хэйман, — с вызовом пояснил парень.
— Вот как?
— Да, представьте себе.
— Хочешь разобраться во мне, если, конечно, сможешь, так же, как разобрался в замке? — мрачно уточнил главарь.
— А почему бы и нет? — невозмутимо заявил Джесси.
Хэйман, впервые за последние несколько минут, повернул голову и пристально посмотрел на своего собеседника.
— Манхэттенец, это заведомая ложь! Ведь ты же знаешь, что я сделан не из стали. Моя начинка из более упругого и замысловатого материала, и в ней сам черт ногу сломит. Так что пока воздержимся от рукопожатия, — давай сначала постараемся узнать друг друга получше. Я думаю, сейчас говорить о том, кто кого, пожалуй, рановато.
Глава 32
Мужчины узнают друг друга интуитивно, и эта способность особая, присущая только им. Когда люди говорят, что большинство женщин руководствуется в жизни интуицией, они забывают, что мужчины также обладают подобным сверхчувством и зачастую сообразуют свое поведение, следуя только ему, вопреки рассудку и логике. Например, когда чемпион по боксу обменивается
Вот так и Джексон, встретив пристальный взгляд Хэймана, внезапно понял, что наконец-то встретил равного себе конкурента. А что, если и более сильного? И это возможно!
Осознать это было не очень приятно.
Джексон не раз оказывался загнанным в угол, но это всегда было вызвано или каким-нибудь чрезвычайным обстоятельством, или тем, что врагов было много и он из-за этого попадал если не в безвыходное положение, то по крайней мере в критическое. Сейчас же он встретил врага-одиночку, перед которым дрогнул. Первый раз в жизни столкнулся с мужчиной, которого не превосходил ни умом, ни ловкостью. То, что ему удалось благодаря своей исключительной сноровке открыть замок и тем самым смутить Хэймана, было слабым утешением и больше уже не радовало. И Джесси продолжал держаться настороже, хотя главарь банды, судя по всему, был в хорошем расположении духа.
— Теперь, Манхэттенец, когда мы стали соратниками, я хочу тебе сообщить кое-что такое, что заставит тебя посмеяться.
— Ну так скажи, — предложил Джексон.
— Да ты только расхохочешься мне в лицо.
— Смех мне сейчас не повредил бы для разрядки.
— Знаешь, я догадался, кто ты такой.
— Ну и кто же я, по-твоему?
— Джексон!
Открытие Хэймана произвело на парня эффект ничуть не меньший, чем если бы ему основательно врезали промеж глаз. Лишившись на время способности соображать, он даже не осмеливался встретить его пристальный взгляд. Вместо этого уставился в пол и только отрицательно покачал головой. Наконец, как бы под впечатлением осенившей его идеи, все-таки поднял глаза, понимающе кивнул и переспросил:
— Джексон? О, я слышал это имя.
— Разве? — насмешливо произнес Хэйман.
— Ты говоришь о том мошеннике, который грабит других таких же?
— Да, именно его.
— Но он же более крупный парень, чем я. Мне о нем рассказывали. Кроме того…
— Ты слышал о нем, — прервал Хэйман. — Я тоже. И всегда от дураков. Мы с тобой, Манхэттенец, в состоянии верно оценивать людей и факты, но большинство других людей дают волю своему воображению. А оно любого может наградить ростом в четыре дюйма и весом в сорок фунтов. Взять, к примеру, тебя. Поверь мне, дурак с его воображением описал бы тебя так, что получилась бы точная копия того, что я слышал о Джексоне…
— Кто копия — я? — деланно изумился Джесси. — Ну, это и впрямь забавно! Но вполне понятно. Джексон откалывает трюки, устраивает фокусы, открывает сейфы, отгадывает комбинации цифровых замков с секретом. Ну, а по-твоему, я занимаюсь тем же. Так?
Хэйман покачал головой:
— Язык у тебя неплохо подвешен, Манхэттенец, врешь ты лихо! Нет, прямо сейчас я не обвиняю тебя во лжи. Но у тебя вид и повадки лгуна. Причем врать ты можешь не краснея… Хватит, однако, толочь воду в ступе. Джексон не осмелился бы посетить мой лагерь.