Тропа Ганнибала
Шрифт:
Если, конечно же, Звёзды Армстронга всё ещё остаются на стороне Федерации.
Подняв глаза, Зарин посмотрел на находящихся в камере напротив пленных со «Свободы». Полная звукоизоляция не позволяла услышать их, но выражения на лицах, собравшихся по ту сторону прозрачной преграды из стеклопласта, не оставляли сомнений.
Ему потребовался глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Этих в карцер, — коротко приказал он, указал на сидевшую у стены четвёрку.
Услышанный приказ мигом заставил их занервничать и засуетиться. Один из
— Какого хрена?! — закричал тот, что был без штанов.
— Завали хлебало, недоносок, — рявкнул в ответ Максвелл и один только его яростный вид мог бы осадить любого глупца.
Ну, или же почти любого.
— Этих мразей вообще надо было прикончить! — выкрикнул тот в ответ не менее яростно, но, хотя бы, оставил свои попытки подняться на ноги. — Это сраные предатели
— И поэтому вы избили связанных? — резко спросил Александр. — Изнасиловать её ты решил по этому же причине?
— И поделом этой суке! — едва ли не брызжа слюной выкрикнул тот. — Надо было их всех прикончить! У меня брат служил на «Фивах». У нас там друзья были! Товарищи! А эти выродки предали нас! Убили их всех! Какого хрена они должны жить…
Только сейчас Александр вдруг с удивлением узнал этого парня. Тиммонс. Только имени он не помнил. Да и пересекался с ним довольно редко. Один из тактиков «Ганнибала» и начальник второй сменной вахты, если Александр не ошибался.
Почему-то именно в этот момент ему вспомнился тихий и вселений парень, иногда рассказывающий довольно глупые шутки. Он часто видел его вместе с Павлом в те моменты, когда оба они не стояли на вахте на мостике.
— В карцер их, — приказал Зарин, разворачиваясь и выходя из коридора.
— Ты знал об этом?
— Знал о чём?
Легкомысленный тон его голоса едва не вывел Александра из себя.
— Павел, не еби мне мозги. Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю!
Стоящий у стола Лейкин хмыкнул и просто пожал плечами.
Они находились в пустой кают-компании, куда Зарин вызвал Лейкина. Ему нужно было поговорить с ним. Поговорить наедине. Для того, чтобы понять.
— То есть по-твоему, это нормально? Да? — требовательно спросило Александр, стараясь не повышать голоса. — Вот так вот взять и избить пленных. Ты в курсе, что этот урод пытался её изнасиловать? Я могу тебе запись показать с камер на гауптвахте. Его дружки держали её, пока эта мразь стаскивала с себя штаны…
— Ты в курсе, что у Тиммонса брат был на «Фивах»? — в ответ спросил Павел, пропустив заданные ему вопросы мимо ушей. — Знаешь, Саша, в отличии от тебя, я с ним знаком гораздо лучше. Он весь полёт говорил о том, как наконец рад будет вернуться домой. Он ведь с Трои родом. Не знаю, в курсе ли ты. Эд об этом особо не распространялся, но для него, скорее всего, это был бы последний полёт. Его собирались списать со службы на берег. Что-то не поделил
Слушая его, Александр вдруг вспомнил разговор между ним, Адамс и Тремейном. Тогда он не придал большого значения её словам. Хотя, точнее было бы сказать, что он не принял их с большим вниманием, коего они, несомненно, заслуживали. Экипаж неудачников. Тогда это звучало глупо.
Сейчас же для него это выражение отдавало каким-то фатализмом на грани мистики.
Только вот к делу никакого отношения не имело.
— И? Мне, что заплакать? Пожалеть его?
Павел вновь пожал плечами.
— Да мне плевать, что ты будешь делать. Просто, я хочу, чтобы ты понимал. У него была причина…
— Избить и изнасиловать? Ты сейчас издеваешься? То есть действительно защищаешь его? По-твоему, то, что он сделал это нормально?
— Да хоть прикончил бы их, как собак поганых, мне вообще наплевать бы было! — уже не сдерживая собственной ярости выкрикнул Павел. — Или, что? Тебе их жалко? А вон, наших ребят тебе не жалко? А, Саша? Тех, кого эти ублюдки убили на «Фивах». На других кораблях флота на Трое? Как по мне, так лучше ребята Максвелла просто перебили бы их прямо там. И у нас голова бы меньше болела.
— Так нельзя, Паш. Это…
— Это, что? Правильно?! Иди затирай это дерьмо кому-нибудь другому. Вон, можешь рассказать это тем, кто находился на «Скальном Пике». Или той девчонке, которую вытащили с корвета. Давай, Саша. Расскажи ей, что «Вдоводел» убил их всех её друзей и товарищей, но ты не будешь ничего делать. О, да. Ты же такой весь такой правильный и порядочный, что блевать тянет. А, как только доходит до дела, то бежишь, трусливо поджав хвост.
Последние слова он едва ли не выплюнул из себя прямо в лицо Александру. Настолько неожиданно, что тот на несколько секунд даже замер.
— Что ты сейчас сказал?
— Что слышал, — огрызнулся Лейкин. — Вместо того, чтобы остаться там и сражаться, ты сбежал!
— Я выполнял приказ!
— О, да. Оправдывай себя этим столько, сколько угодно. Половина экипажа думает так же. Но, куда тебе до них, великому и гордому капитану!
— Ты не хуже меня видел, что там происходило…
— Вот именно! Я всё видел! И я бы остался и дрался. Вместе со всеми! Так, как должен был поступить и ты!
— И убил бы корабль и всех, кто на его борту!
Эхо от их взаимных криков на мгновение оглушило Александра. Моргнув, он вдруг понял, что стоит прямо перед Павлом, вцепившись руками в его китель и прижимая его к переборке. Двое мужчин замерли, почто что готовые наброситься друг на друга.
Лежащий в кармане комм зазвенел, моментально разбив это напряжённое мгновение, как упавший молоток разбивает стекло. Отпустив Павла, Александр тихо ругаясь сквозь зубы достал комм.
— Чего вам, Адамс?!
— Простите, капитан, — прозвучал настороженный голос из динамика. — Я вам помешала?