Тропа Кайманова
Шрифт:
— Кобыла Звездочка чисто взяла!.. Следующее препятствие — ров с водой.
В это время Рамазан подошел к Светлане. Склонившись к нему, она наверняка сразу же догадалась, кто его послал, и Яков, впившийся в нее взглядом, с тайной радостью увидел, как изменилось выражение ее бледного сосредоточенного лица.
Словно подчиняясь немому приказу, едва ли отдавая себе отчет, что делает, Светлана поднялась с места, быстро пошла к тому концу площадки, где стояли Яков и Барат.
— Слушай, Барат, не знаешь ли, открыт поселковый Совет? — чувствуя, как сохнет
— Ты что, Ёшка? Какой поселковый Совет? Сам знаешь, на том месте госпиталь строим!..
— Скажи Светлане, чтоб туда шла...
Яков заметил, что Ястребилов увидел его.
— Ай, Ёшка, — сказал недовольный Барат. — Я тебя не видел, ты мне ничего не говорил.
— Ты все же передай.
— Вай [22] ! — разозлился Барат. — А что я твоей Оле скажу?
Яков уже не слушал его. Отметив про себя, что Светлана вслед за Рамазаном направилась к Барату, Кайманов, обходя плац, вошел в канцелярию комендатуры, попросил дежурного срочно связать его с полковником Артамоновым.
22
Вай — восклицание, выражающее удивление, горе, боль.
Сразу же уловив суть происходящего на Даугане, полковник недобро сказал:
— Спасибо за поздравление с праздником, Яков Григорьевич.
— Я-то при чем?! — взорвался Кайманов.
— Ладно, знаю, что ни при чем. Вызови немедленно к телефону Ястребилова. Хоть и туго у нас с кадрами (из-за того и тянули), но, видно, с Ястребиловым придется расставаться...
Яков подождал, не скажет ли еще что начальник отряда, но Аким Спиридонович, сдерживая душивший его гнев, молчал и только, сердито отдуваясь, сопел в трубку.
Яков вышел из комендатуры, направился к восседавшему за судейским столом Ястребилову. Капитан по выражению лица Кайманова понял, что разговор будет не из приятных, но на людях решил, несмотря ни на что, разыграть эдакого радушного хозяина праздника.
— Ба!.. Яков Григорьевич! Какими судьбами?! — воскликнул он весело. — Где пропадал? За опоздание штрафную, штрафную!..
— Прошу прощения, товарищ капитан, — жестко ответил Яков, — вас вызывает к телефону полковник Артамонов.
— Успел доложить? — изменившись в лице, зло бросил Ястребилов. — Ну что ж, долг платежом красен, — добавил он и, не глядя на Якова, крупно зашагал к комендатуре.
Яков проводил его взглядом и кратчайшим путем направился к видневшемуся под сопкой домику, где раньше были медпункт и поселковый Совет, а сейчас строился филиал госпиталя.
Дверь домика была открыта. Яков вошел, окинул взглядом знакомые и в то же время почти неузнаваемые комнаты, настолько они казались маленькими, подошел к окну и посмотрел туда, откуда должна была прийти Светлана.
Но она появилась совсем с другой стороны: бежала напрямик через огороды.
Он едва успел повернуться к ней, как Светлана вбежала по ступенькам крыльца.
— Что?.. Что
— Ничего не случилось, — как мог спокойно ответил Яков.
— На тебе лица нет... Уезжаешь?.. В действующую?..
— Если б... — досадуя на себя, проговорил Яков. Он протянул руку, чтобы обнять ее.
— Яша, скажи правду. У тебя такие глаза, будто мы в последний раз видимся.
— Ну что ты придумала?
Якову не хотелось говорить о Ястребилове и своем докладе полковнику Артамонову.
— Нет, не придумала...
Светлана положила ему ладони на грудь, но тут же отстранилась. Жгучая обида захлестнула Якова.
— Яша... Ольга... — глянув в окно, сразу потускнев, сказала Светлана.
Яков оглянулся и увидел Ольгу, направляющуюся вместе с Гришаткой к своему дому. Она, конечно, видела, как бежала к поссовету Светлана.
В ту же минуту пронзительный звук трубы разорвал доносившийся сюда гомон праздничной толпы.
— Тревога!.. — испуганно оглянувшись на занавешенные дешевыми ситцевыми шторами окна, сказала Светлана.
«Та-та-та-та-та... Та-та-та-та-та...» — речитативом выговаривала труба — новое изобретение капитана Ястребилова, его личный подарок комендатуре и резервной заставе.
Донесся звонкий цокот копыт, лай собак, снова пронзительный, торопливый звук трубы.
— А тревога-то из-за тебя, — прислушиваясь, с досадой и едва скрываемым злорадством сказал Яков. — Лебединая песня нашего Павлина...
Яков не договорил: на крыльце послышались шаги. В домик вошел Гришатка.
— Здравствуйте, тетя Света, — вежливо сказал он. — Папа, мама просила узнать, ты идешь домой?
Яков взял сына за руку, молча повернулся и, не сказав Светлане ни слова, вышел на улицу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ТРОПА КАЙМАНОВА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ОСЛОЖНЕНИЯ
Приказ о снятии капитана Ястребилова с должности коменданта, да еще с понижением в звании, был уже заготовлен, но обнародовать его и привести в действие мешала сложившаяся оперативная обстановка.
Назначенный вместо Ястребилова комендантом капитан Рыжаков мог принять Дауган лишь после возвращения из похода в пески. Сейчас же на такое кропотливое дело невозможно было выкроить даже один день. Заниматься организационными делами во время развернутого пограничного поиска значило поставить под удар успех всей операции. Именно по этим причинам Ястребилов, предупрежденный о предстоящих изменениях в его судьбе, все еще продолжал исполнять обязанности коменданта, хоть и подал рапорт об отправке его на фронт. После злополучного тоя он из кожи лез в служебном рвении, надеясь реабилитировать себя и как-то вернуть расположение начальства.