Тропа Мертвых
Шрифт:
– Что тут было, профессор? – осведомился Дракон у старика.
Тот пожал плечами.
– В огнедышащих драконов я не верю, хотя, впрочем, в природе-матушке всякое бывает. Особенно в геоаномальных местах, то есть Зонах.
– Так здесь тоже Зона? – скривился Шамиль.
– Она самая, – подтвердил ученый. – Прошу в дом. Что же это мы, в самом деле-то, на пороге топчемся? Вы же вроде как пивка хотели?
Вспомнив о пиве и закуси, сталкеры повеселели. Серков с натугой отворил дверь, пропуская гостей вперед.
Судя по внутреннему убранству, частично сохранившемуся с незапамятных времен, здесь когда-то жили очень рослые существа. Ну, не циклопы (впрочем, кто знает?), но все же. Вон камин с вертелом для жарки мяса (опять-таки
Впрочем, обжитые стариком покои, три смежные комнаты и небольшой зал, могли принадлежать когда-то и существам обычных размеров. Тут даже имелись стекла на окнах. Или в этих небольших комнатах жила людская прислуга местных исполинов?
В зале с покосившимся грубо сколоченным столом они и расположились – пятеро мужчин в камуфляже и одна девушка. Наособицу от них устроился хозяин, старик с пронзительным ярко-синим взором и седой головой. Гости недоуменно оглядывались, а вот старик был невозмутим. На его лице не шевелился ни единый мускул, во взоре читалось некое насмешливое спокойствие. Виктор поежился.
Дом и вправду казался диковинным. В его странных углах и неправильной формы комнатах, в его чудных мозаиках, на всем лежала печать чего-то нечеловеческого, чужого и чуждого. Хотя невозможно было понять и тем более высказать словами, в чем эти неправильность и чуждость заключались.
– Прямо замок людоеда из «Кота в сапогах», – пошутил Виктор.
– Сами хозяева не объявлялись? – деловито осведомился Дракон.
– Нет, скорее всего жилище покинули много веков назад. Когда мы сюда пришли, уже ничего не оставалось от прежних владельцев. Я тут в окрестностях обнаружил некий гигантский склеп, однако силенок исследовать его у меня не осталось. Да, признаться, и охоты нет. Зачем тревожить покой усопших? Ну, найду я колоссальные скелеты вроде тех, о которых сколько раз трубили наши газеты и которые на поверку оказались фальшивками. И что это даст? С кем я тут поделюсь своим открытием? Что докажу?.. Мебель мы с военсталкером Птенцовым мастерили, – печально сообщил Серков. – Присаживайтесь, господа, в ногах правды нет. Кстати, пиво вон там.
Он указал на металлическую кадку, в которой обнаружилась жидкость, по виду и запаху и впрямь напоминающая пиво. В жидкости плавала какая-то субстанция, похожая на медузу.
Паровоз, не утерпев, зачерпнул кружкой и отведал.
– Не пиво, это точно, – задумчиво почмокал он губами. – Но пить можно. Напоминает квас с градусами.
– Угу, – подтвердил профессор. – Местный грибок, аналог нашего земного чайного гриба. Только в этом имеются алкалоиды. Крабов, кстати, можно приготовить в другой комнате. Там у меня нечто вроде кухоньки. И печка имеется.
Наталья отправилась заниматься стряпней. Зубр увязался за ней – помогать. Минут через сорок немудреный ужин был готов, и все уселись за столом, налегая на крабов-гриль и эрзац-пиво.
Напиток был кисленьким, освежающе-приятным и бил в нос, как настоящий квас. И точно с градусами. Легче пива, конечно. Но все равно неплохо. Крабы тоже не подкачали. Мясистые и сочные.
Под этот напиток они коротко изложили ему историю своего похода. Известие о гибели Москвы в «харме» сильно удивило профессора, но не потрясло и не ужаснуло. Сообщение про Внешнее Кольцо заставило вспомнить теорию какого-то Брауна. Рассказ о Барьере вызвал лишь пожатие плечами – «частный случай измененной топологии континуума».
– Сколько же вы тут обитаете, профессор? – поинтересовался Дракон, допив очередную кружку.
– Дайте припомнить, – закатил глаза ученый. – Ага, точно. Уже четырнадцатый год пошел…
– Хм… – погладил подбородок командир отряда. – Вы извините, Антон Анатольевич, как бы это помягче сказать… Третья комплексная экспедиция Припятского
– Ну, да, – подтвердил Шамиль, – я хорошо помню. Сам собирался с вами в поход, но свалился с приступом болотной лихорадки.
У заместителя командира сделался виноватый вид.
Ошеломляющее известие не произвело на ученого ожидаемого воздействия. Он остался спокоен. По крайней мере внешне.
– Так бывает, – молвил он философски. – Штуки со временем Зона и раньше выделывала. Судя по тому, что вы здесь и сейчас, вы тоже не миновали нашей участи.
Дракон кивнул.
– Это параллельный мир? – вступил в разговор Виктор. – Все эти мегалиты с великанами, гигантские твари…
– Возможно, что и так, юноша, – согласился Антон Анатольевич. – А может, это скрытые области пространства, захваченные Зоной и переделанные ею так искусно, что даже время изменилось. Хотя говорят, что мир в принципе един, есть лишь некоторые ответвления, сохраняющие связь с основным, «родительским», или прамиром, и даже на него влияющие. Вспомните те же теории «кротовых нор», «червоточин», хотя бы Кипа Торна, Эйнштейна-Розена или других. Как там у них? «Пользователь может просто шагнуть через червоточину к месту назначения, которое ясно видно через червоточину, как через дверь», – процитировал по памяти Серков. – А дальше так вообще древнекитайская поэзия: «Тогда, сидя возле устья «А» посреди зимы, мы увидим сквозь кротовую нору яркую картину прошедшего лета и – реально в это лето и вернемся, пройдя нору насквозь. Затем снова приблизимся к воронке «А» (она, как мы договорились, где-то рядом), еще раз нырнем в нору и – перепрыгнем прямиком в прошлогодний снег. И так сколько угодно раз. Двигаясь же в обратном направлении – ныряя в воронку «Б», – скакнем на полгода в будущее… Таким образом, совершив единственную манипуляцию с одним из устьев, мы получаем машину времени, которой можно «пользоваться» постоянно (если, конечно, предположить, что нора устойчива или что мы в состоянии поддерживать ее “работоспособность”)»… Но с другой стороны…
Видно было, что ученый уселся на любимого конька. Бог весть сколько он мог беседовать на эти темы. У Рузина даже голова разболелась от всех этих пунктов «А» и пунктов «Б». Оно, конечно, в иное время интересно было бы послушать. Но они сейчас не на научном симпозиуме.
– А что случилось с членами вашей экспедиции? – перебив профессора, осторожно поинтересовался Паровоз, смачно чавкающий крабовыми ногами.
Профессор вздохнул.
– Сперва мы потеряли ориентировку, заехав в какой-то густой туман. Когда вышли из него, не нашли ни маяков, ни спутников. И одна из машин тоже сгинула невесть куда. Ветров решил двигаться наобум, думая, что Зона не такая уж большая. Неделю мы шли через пустоши и аномалии, отстреливались от тварей и от людей, которые были хуже любого кровососа. Ветров попытался запустить антиграв, но его пилот Леша Каменский, мой аспирант, остался на пропавшей «маталыге». Так что его хватило лишь на несколько вылетов, а потом начинка испортилась, ну а нужных для ремонта артефактов мы не нашли. В общем, в эти горы мы прибыли на последних каплях топлива. Так и остановились в этой старой крепости. Решили передохнуть и поискать дорогу назад, совершали вылазки, но…
Он склонил голову на грудь.
– Кто в «харибдах» погиб, кто в боях с местными мутантами. Оставшиеся же сгинули при попытках переправиться на остров. У нас с собой было два надувных клипербота. Один по-идиотски нашел конец, угодив в прибой уже на острове. Так швырнуло о скалы, что практически ничего не осталось… Второй повернул обратно, но его разбила морская тварь вроде тех, которых вы видели на скальных рельефах там, на тропе. На моих глазах все случилось.
– Остались мы вдвоем, – продолжил через минуту. – Я да один из наших, сталкеров, Птенцов, или как он любил себя называть – Метелица… Да я говорил…