Тропик Козерога
Шрифт:
Вдруг сзади плеснулась вода, кто-то запрыгнул Кистенёву на спину и ударил ему по затылку, так что юноша припал на одно колено и локтем вслепую сбил карлика со спины, тут же ещё двое спереди ринулись на Василия и ...
Раздался выстрел. Схватка тут же прекратилась, коротышки и Кистенёв расцепились и, поднимаясь, уставились в сторону склона, по которому вниз спускался человек, только что выстреливший в воздух.
– Разойтись!
Послышался суровый голос Крейтона и никогда ещё этот голос не звучал так сладко для Кистенёва.
–
– проговорил оперативник, спрыгнув к ручью, к удивлению Василия, обращаясь к коротышкам.
– Какого чёрта вы на него набросились?
– Оу, оу, Мессеир, погоди, - начал оправдываться один из человечков.
– Кабы мы знали, что он с тобой, мы б его пальцем не тронули.
– А если не со мной так можно значит, делать что хочешь, - рявкнул Крейтон.
– Да угомонись же ты, - вступился ещё один коротышка.
– Ты лучше скажи: с документами, что мы делали, всё в порядке?
– Раз вы живы то, наверное, да. У меня как раз семь патронов осталось, - и, сказав это, мантиец поднял руку, в которой держал пистолет.
– Идём отсюда, Вася.
Подхватив Кистенёва, как берут раненого за руку и на спину, Крейтон полез вместе с ним вверх по склону.
– Говорил же я тебе, дураку: не суйся ты в овраг.
– Кто это были, Мессеир?
– Это одни из моих главных информаторов, друг мой, славный народец, только к чужакам неприветливый, а так везде пролезут, везде разузнают, что надо достанут, а главное мастера на все руки, в общем, полезные союзники, я как раз в ту ночь от них возвращался.
– Ясно, - тяжелым голосом ответил Кистенёв.
– И ещё, хватит постоянно говорить 'друг мой', бесит.
Крейтон остановился и приподнял руку Василия на своём плече, как если бы собирался сбросить её, он посмотрел приятелю прямо в глаза.
– А ты мой враг?
– Нет.
– Правильный выбор, только в чём тогда проблема.
Когда они вышли на ровную поверхность Василий пошёл самостоятельно, хотя и слегка прихрамывая. Клементина, тихонько качаясь, сидела на качелях, заметив Крейтона с Кистенёвым, она встала и пошла к ним навстречу. Когда она подошла, Василий отчётливо почувствовал аромат её духов, с примесью вина, должно быть выпитого ею сегодня и запахом чего-то ещё особенного, женского, что Кистенёв никогда бы не смог описать.
– Я так полагаю, патроны вы с Семелесовым не достали, - не то спросил, не то констатировал очевидное Мессеир.
В ответ Василий только слабо кивнул.
– Я так и знал, Клементина, - Крейтон дал жене знак, и она достала из сумочки и передала ему три продолговатые коробки.
– Вот всё приходится делать самому, тут на разные калибры, пока гуляли, я специально зашёл и купил сам.
Он передал коробки Кистенёву, тот открыл верхнюю из них, и в лунном свете блеснул серебром ряд новеньких девятимиллиметровых патронов.
– Крейтон, - протяжно окликнул его Василий, - а где ты их нашёл?
– На Ленина магазин, точнее возле перекрёстка Ленина и Воскресенской.
МАРШ СМЕРТНИКОВ
Не обращая внимания на яркое Солнце по улице Радиомоторной шёл паренёк лет двадцати с небольшим, одетый в старую клетчатую рубашку и поношенные джинсы. На тот момент его имя было Максим или просто Макс. Он не веселился и не грустил, но шёл, устало опустив глаза, не смотря на встречных прохожих. Лицо его выдавало напряжённые размышления о предметах явно не особо приятных для него, но едва ли вид парня вызывал жалость.
Заметив у перекрёстка старика лет восьмидесяти, Макс помог ему перейти через дорогу, после чего старик задал ему весьма странный вопрос: 'Участвовал ли его дед в войне и если да, то в какой части?' причиной чему послужило то, что ветерану показалось знакомым лицо молодого человека, и, кажется, он похож на одного сослуживца. Парень ушёл от ответа и направился дальше своей дорогой, только усмехнувшись, едва ли кто из его предков мог участвовать в войнах последних трёх веков в отличие от него самого.
Он смотрел на людей, живущих обычной жизнью, довольных ею или вечно жалующихся. Боявшихся смерти как огня и стремившихся продлить жизнь любыми способами, но при этом, страшась даже мечтать о бессмертии, считая, что либо они устанут от жизни, которой при этом постоянно признавались в любви, либо будут страшиться умереть так, что больше не смогут жить. Они не думали о смерти, пока та не становилась у них на пороге и не радовались мирному небу над головой, пока не слышали гул воздушной тревоги, в чём были солидарны с парнем в клетчатой рубашке. С той лишь разницей, что он мирному небу не радовался вообще никогда.
Когда он был уже близко к своему дому то ему навстречу вышел какой-то помятый тип, к тому же явно поддатый, и пьяным голосом попросил дать на водку, но не успел парень от него отшатнуться, как тот быстро произнёс шёпотом:
– Слежка. Оранжевая кофта с капюшоном.
После этих слов мужик двинулся дальше по улице, продолжая изображать пьяного, и даже громко проклял парня за то, что тот не дал ему денег. А Макс, тем временем, украдкой осмотрелся по сторонам и заметил на другой стороне улицы другого молодого человека идущего параллельно с ним одетого как раз в оранжевую кофту.
Максим, делая вид что ничего не знает и на следующем перекрёстке перешёл через дорогу и купил в палатке маленькую бутылку питьевой воды. Кожа парня в кофте правда была бледновата, но Макс решил проверить наверняка, он поравнялся со следившим, открыв бутылку и сделав несколько глотков, как вдруг захлебнулся, согнувшись, пытаясь откашливаться, тряхнул бутылкой. Вода попала точно в лицо следившему, и вдруг тот закричал от боли. На левой стороне его лица, куда попали брызги из бутылки, кожа тут же зашипела, начав быстро обугливаться, парень сразу схватился за неё рукой и в следующее мгновение накинул капюшон, пряча лицо от Солнца.