Тропик Козерога
Шрифт:
Сказав это, он поднялся, застегнул рубашку и направился к выходу. За окном уже стемнело. Трое юношей встали на пороге, провожая вампира взглядом.
– А правило насчёт приглашений тоже не на всех вампиров распространяется?
– вдруг спросил Семелесов.
– Ну что ты. Вежливы мы все без исключения, ибо вежливость города берёт, поверь мне, - ответил Максим, встав, посерди двора.
Он поднял руку, щёлкнул пальцами и вдруг начал расплываться, словно таял, постепенно теряя форму, пока не превратился в облако белого тумана, которое расползлось по земле и через щели в заборе всё улетучилось
– И ты собираешься ему доверять?
– шёпотом спросил Семелесов.
– Вычеркни это слово из своего словаря, - проговорил в ответ Крейтон.
– Дружба, основанная на правиле враг моего врага, обычно заканчивается с исчезновением общего противника. Но это потом, сейчас пора заняться делом.
Двое товарищей удивлённо посмотрели на Мессеира, пытаясь понять, что он имеет в виду.
Примерно через пятнадцать минут Крейтон уже что-то чертил на земле во дворе длинной палкой, некогда бывшей стволом осины. Он держался за неё двумя руками, старательно погружая кончик в землю так чтобы как можно чётче провести линию, которую, впрочем, всё равно не было видно в темноте. Семелесов стоял чуть в стороне с недовольным видом, засунув руки в карманы. А рядом с ним зевая время от времени стояла Клементина. Кистенёв в это время находился со своим телефоном на втором этаже дома, где с горем пополам можно было подключиться к интернету.
– Ты скоро там?
– крикнул ему Крейтон, поставив палку на землю, начертив два квадрата лежавшие наискосок.
– Сейчас, уже почти загрузилось, - послышался голос из дома.
Через минуту на улицу выбежал сам Василий с телефоном в руках, и подбежав к Мессеиру протянул его ему в руки.
– Не думал, что в интернете есть электронная версия манускрипта Войнича, - проговорил угрюмым голосом Семелесов.
– В интернете всё есть, - уверенно ответил Кистенёв.
Крейтон прижал палку к себе подмышку и, осторожно взяв телефон начал быстро листать приговаривая: 'Не то, не то ...'. Потом вдруг остановился, спросил у Кистенёва как увеличить и когда тот ему показал, попросил подержать телефон, а сам взял палку и пошёл чертить дальше, на этот раз, рисуя что-то замысловатое, несколько раз задумываясь, куда сделать закорючку и, пару сверяясь с телефоном.
– И ты здесь что-то понимаешь?
– удивлённо спросил его Кистенёв.
– Конечно, это очень простой язык, а сама книжка весьма безобидная, со стороны очень смешно выглядит та шумиха, которую подняли вокруг неё.
– И что я тут делаю, - произнёс Семелесов.
– Мне же вера не позволяет этим заниматься.
– Тогда и стой спокойно в стороне и не говори под руку, - ответил Мессеир, не глядя на него.
Он прочертил по дуге и ушёл куда-то в сторону, где стояли Алексей с Клементиной, так что ему пришлось тихо скомандовать: 'Отойдите-ка в сторону'. Через пару минут Мессеир закончил свою работу и на земле остался причудливый замысловатый узор.
– Воды, - скомандовал Крейтон.
Клементина повернулась и быстрым шагом направилась в дом и вскоре вернулась, неся в руке старую железную кружку с водой. Крейтон тем временем насыпал маленькую земляную кучку возле угла нарисованного квадрата. Кружку он поставил возле второго угла, после чего вновь скомандовал:
– Зажигалку.
– Теперь самое главное, - произнёс мантиец, протягивая в сторону руку.
Тут же Клементина протянула ему маленькое белое блюдце, взятое из серванта. На нём лежало чуть побитое зелёное яблоко. Крейтон пристально посмотрел на него оценивающим взглядом и поставил в центр рисунка. Потом приподнялся, окинул всё ещё раз, взглядом проверяя и пробормотав что-то под нос, из чего можно было только разобрать: 'Так, воздуха тут полно ...' заключил, потирая руки:
– И так сойдёт.
Он присел на одно колено, достал нож и уколол палец, так что капля крови упала на яблоко. Мессеир склонился над ним, шепча что-то на неизвестном языке, потом резко встал и отошёл в сторону, разведя руки, как бы призывая остальных отойти подальше.
Все уставились на яблоко. Поначалу ничего не происходило, но потом яблоко вдруг задрожало, повернулось набок, перекатилось и стало кататься на блюдце по кругу. Семелесов только перекрестился, прошептав: 'Пресвятая Богородица'. Кистенёв вовсе стоял, не веря своим глазам, Клементина только протяжно зевнула, и лишь один Крейтон радовался, потирая руки. Он медленно подошёл и поднял блюдце с всё ещё катающимся по нему яблоком с земли.
– А мы там что-нибудь сможем увидеть в самом блюдце,- неуверенно спросил Семелесов.
– Для этого придётся омыть всю тарелку человеческой кровью, - проговорил Крейтон.
– Хочешь, давай пальчик.
Алексей в ответ на это предложение только промолчал. А Мессеир что-то прошептал яблоку, оно остановилось, прижавшись к краю дна блюдца, приподнявшись так, словно кто-то тянул его несильно в сторону. Крейтон, держа блюдце ровно, медленно повернулся и яблоко, чуть перекатилось, так что оно словно стрелка компаса находилось от центра всегда с одной стороны, наискосок указывая в сторону забора. Крейтон поднял его на уровень глаз, и довольно улыбнувшись, объявил:
– Поздравляю вас, друзья мои, у нас есть курс. Мы идём на Северо-запад.
Глава девятнадцатая.
В СЕРДЦЕ ТЬМЫ
Они выходили рано утром, когда только рассвело и солнечные лучи ещё не прогрели воздух. На всех троих были высокие сапоги, Кистенёв и Семелесов были одеты в лёгкие ветровки, и старые джинсы, за плечом у них было по походному рюкзаку, а в руках каждый из них нёс по карабину Симонова. На Крейтоне как всегда был его чёрный плащ, он один не нёс рюкзака, повесив за ремень на плечо тот самый карабин, прихваченный им из своего мира.
Клементина проводила их до выхода на улицу, оставшись стоять возле калитки. Мессеир чуть отстал от своих друзей оставшихся ждать его в нескольких метрах впереди, чтобы попрощаться с ней как делал это всегда. Он чуть приобнял её свободной рукой, второй придерживая карабин, поцеловал в верхушку лба и громким шёпотом проговорил:
– Пока мы не вернёмся, не выходи из дома, пистолет держи всегда при себе, не бойся, я скоро.
После он развернулся и вышел на дорогу, к Кистенёву с Семелесовым, которые пропустили его вперед, и пошли следом, а Клементина осталась стоять, прислонившись к воротам, провожая троицу тяжёлым взглядом.