Тропик Козерога

Бекесов Георгий

А юноши пошли к реке, спустившись возле моста они прошли вдоль берега по просёлочной дороге до того места, где в зарослях на берегу находилась старая деревянная лодка, привязанная цепью к проржавелой железной рейке воткнутой в землю, едва различимой в густой траве.

Перепилить цепь оказалось не так трудно, как казалось сначала, благо ножовка была хорошая, и через двадцать минут заговорщики, забросив в лодку свои мешки и оружие, отталкивали её от берега. Семелесов запрыгнул последний, звонко плеснув сапогом возле самой кромки воды, и присел

на корме.

– А кто хозяин лодки?
– спросил Крейтон, когда лодка по инерции уже чуть отплыла от берега.

– Считай что никто, - ответил Василий, беря в руки вёсла.

– Дед Прохор, царствие ему небесное, - послышался с кормы голос Семелесова.

– Понятно.

До устья Демьянки шли быстро по течению, дальше стало труднее. По мере того как солнце поднималось, становилось всё теплее, и день похоже обещал быть жарким, так что уже к десяти часам Кистенёв и Семелесов сняли куртки, и только Мессеир не хотел оставаться без своего плаща.

– Ты бы хоть что-нибудь сказал, - произнёс Крейтон, недавно севший за вёсла.
– А то всё сидишь, молчишь.

– А что не так?
– спросил разлёгшийся на корме Семелесов, изображая удивление.

– Ничего особенного. Просто в последний раз я вот так на лодке плавал с Клементиной. Больше года назад на пруду в центральном парке Иссельдара. Вот она точно также сидела и молчала, поэтому, пожалуйста, или спой или скажи хоть что-то.

– Зря ты сказал насчёт 'спой', - предупредил Кистенёв.
– Он же сейчас реально запоёт.

– Заткнись, Кистенёв, - крикнул Семелесов, и затянуло отрывисто, но мелодично.
– Погоди, погоди, на часы посмотри. Вот опять голову потеряла Москва ...

– Вот я же говорил. Хотя согласен, если вы с ним опять будете говорить о тщетности саморазвития, то пусть поёт.

– И чем тебе не угодили эти разговоры, - спросил Крейтон продолжая грести.

– Да мне сама философия ваша нравится.

– Это Стратагема Феникса, - вдруг ответил Семелесов, зачерпнув воду за бортом.

– Что?
– удивлённо спросил Кистенёв, выглядывая из-за плеча не менее удивлённого Крейтона.

– Чем сильнее ты чего-то желаешь, тем труднее это получить, поэтому стремиться нужно всегда к противоположному твоей истинной цели, в этом вся суть, - ответил Семелесов пропуская воду через пальцы.
– К перерождению через обращение в пепел, к возвышению через падение ниц, через саморазрушение к вечной жизни.

Крейтон только улыбнулся и продолжил грести.

Края леса они достигли примерно через час подъёма по Черноголеевке. Когда лодка подошла к тому месту, где по берегам поле сменялось стеной густого лиственного леса посередине разрезанного руслом реки, Мессеир попросил Кистенёва сменить его на вёслах и встал спереди, достав блюдце с яблоком, служившее им вместо компаса.

– Нам действительно нужно плыть туда, - спросил Василий оборачиваясь.

– Именно, друг мой.

Кистенёв только тяжело вздохнул и недовольно посмотрел на Семелесова, которому, по-видимому,

было на всё плевать, и он спокойно сидел на корме, смотря куда-то вдаль и вверх.

Сначала не происходило ничего особенного, лес по берегам уже не выглядел угрожающим. Давила только тишина. Из леса было слышно разве что негромкое пение птиц, в остальном над водой царило леденящее душу спокойствие, так что обычный плеск воды и скрип уключин казались жуткими, и раздававшееся время от времени в прибрежных зарослях шуршание или плеск, заставляли вздрагивать всех кроме разве что Крейтона привычного к вещам и похуже.

Впервые они увидели цель своего путешествия, когда лес по берегам немного отступил, и на пологих склонах холмов зазеленели поля, поросшие высокой травой. Первым его заметил Мессеир, который чуть приподнявшись, довольно произнёс:

– Вот он, красавец.

Его друзья тут же повернули головы в ту же сторону и действительно увидели над кромкой растущего на холме леса медленно двигавшуюся жирную тёмную точку. Семелесов тут же бросил вёсла и приподнялся, отчего лодка угрожающе закачалась, Кистенёв схватил ружьё.

– Успокойтесь, друзья мои, он от нас далеко, - флегматично произнёс Крейтон.
– И положи оружие на место, Вася, для него эти пули всё равно, что мелкая дробь, не пробьют даже чешую.

– Тогда зачем мы их взяли?

– В этом лесу полно ещё всякой дряни. А чтобы убить дракона, нужен как минимум 'Стингер' или 'Игла', с мечом на них ходят только в сказках.

– Есть ещё вариант, сразу прилететь на тяжёлом штурмовом вертолёте с установленными ракетами 'воздух-воздух', но это всё мечты, - сказал Семелесов, садясь обратно за вёсла.

– Или чисто мантийский вариант: дирижабль жёсткой конструкции, - добавил Мессеир.

После Крейтон несколько раз сверялся с картой и с яблоком, сделав вывод, что скоро нужно будет выходить на берег.

И выходить действительно вскоре пришлось, когда на берегу появились странные холмики поросшие травой, из-под которых местами виднелись почерневшие брёвна, оставшиеся видно от стоявших там домов. Крейтон приказал причалить и все трое отправились осматривать это странное место. Ружья держали наготове, хотя в округе, похоже, не было ни одной живой души. Между остовами домов ещё проглядывали улицы, теперь заросшие травой и редким лесом. Несколько раз встречались полуразвалившиеся каменные печи, с которых уже слетела почти вся побелка, а местами рассыпался и кирпич.

Приказав стоять своим друзьям на месте, Мессеир отошёл куда-то в сторону, зашёл внутрь развалин одного из домов, послышался треск, ветхого дерева, когда он расчищал вход и через минуту Крейтон вернулся к своим, держа в одной руке карабин, во второй старую фарфоровую чашку, всю в грязи, со сколотым краем.

– Люди уходили отсюда в спешке, - заявил он уверенно.
– Посуда, похоже, ещё стояла на столах.

Мантиец отбросил чашку в траву и, пройдя мимо Кистенёва с Семелесовым, зашагал в сторону лодки.