Тропиканка. Том второй
Шрифт:
Он очень обрадовался ее неожиданному появлению на своей кухне в столь ранний час. Но по ее лицу сразу догадался, что Аманда приехала для серьезного разговора. Но Франсуа и представить себе не мог, какое странное предложение сделает ему дочь Летисии.
— Помоги мне, Франсуа, вернее, моей матери. Освободи ее от Рамиру! — взмолилась Аманда. — Ее нужно спасать. Только она об этом не знает или не хочет признаться даже самой себе.
— Постой, постой, Аманда! — растерялся Франсуа. — Я вовсе не считаю, что твою мать нужно спасать. Рамиру вовсе не монстр. Ты забыла, что
Но Аманду уже невозможно было остановить. Ей хотелось высказать все наболевшее. И никто не способен все это понять лучше Франсуа, тем более что ему далеко не безразлична жизнь Летисии. Больше всего Аманда боялась, как бы он не заподозрил ее в слепой ненависти к Рамиру. Он всегда нравился ей, но в своей среде обитания, в рыбацкой деревне. Когда она навещала Асусену и Далилу, то всегда охотно общалась с доном Рамиру. Но в их доме он навсегда останется чужим.
Франсуа не ожидал, что его настолько выведут из равновесия слова этой девочки, почти ребенка. Он взволнованно шагал по кухне из угла в угол, забыв про завтрак. Да, в душе он тоже полагал, что Рамиру не тот мужчина, который нужен Летисии Веласкес. Но что толку, если сама Летисия думала иначе. И вот теперь его тайные мысли словно подслушала Аманда.
— Моя мать — женщина культурная, умная, любит музыку, искусство, изысканные блюда, тонкие напитки. Рамиру — хороший человек, но у него на уме только море и рыба, — рассуждала она. — Ей нужен близкий человек, с таким же вкусом, уровнем и понятиями, с кем она могла бы делиться мыслями. Ей нужен такой мужчина, как ты.
Франсуа даже остановился и удивленно посмотрел на нее. Еще недавно Аманда с ума сходила от ревности, а теперь мечтает о том, чтобы они с Летисией были вместе. Но этому не бывать. Франсуа грустно покачал головой. Уж он-то знал по своему богатому опыту, что любви не помеха ни разница в происхождении, ни доводы рассудка. Страсть все сметает на своем пути. А Летисия — женщина сильная, страстная.
— Франсуа, ты хотя бы пообещай мне, что подумаешь об этом, — просила Аманда. — Ты же любишь ее, я знаю. Так борись за нее, за ваше счастье!
И вот настал день, когда Витор объявил Дави, что они, наконец, скупили сорок девять процентов акций. А это значило, что вместе с десятью процентами, которые принадлежали ему раньше, он превратился в держателя контрольного пакета.
— Я почти босс! — торжествовал Витор. — Вернусь в «Наве» триумфатором. А по правую руку от меня будет стоять кто? Мой верный компаньон Дави.
Раздался телефонный звонок, и Витор, все еще погруженный в свои честолюбивые планы, поднял трубку. Это была Асусена. Измученная долгой разлукой и равнодушием любимого, она решила сделать первый шаг к примирению. Узнав от Далилы, что Витор сейчас живет у Дави, она пропустила занятия в школе, чтобы повидать его.
— Чего тебе? — небрежно бросил Витор, но, услышав ее робкий, виноватый голосок, немного смягчился.
Так и быть, пускай зайдет. Но сначала ему нужно было поговорить с хозяином и выпроводить его на часок из дома.
— Дави, у меня проблема, и ты должен мне помочь, —
— Ни за что! — отрезал Дави возмущенно.
Он подумал, что сейчас сюда явится на тайное свидание Оливия. Но Витор его успокоил, еще раз заверив, что это только девица легкого поведения, на один вечер. И Дави согласился немного погулять, пока шеф развлечется.
Витор встретил Асусену на пороге, как хозяин, — покорную, тихую рабыню, исполняющую все его желания. Снисходительно позволил обнять себя и выслушал ее извинения. Он сумел привить Асусене чувство вины, как прививают подопытным животным бациллы. Она постоянно терзалась угрызениями совести перед ним за их встречи под присмотром матери, за сорванные на лету поцелуи, за недоброжелательство к Витору всех ее родных и друзей. И теперь она решилась на эти свидания в чужой квартире, зная, что поступает дурно, безнравственно. Но чтобы угодить Витору, Асусена готова была на все, даже на бесчестье.
Она смотрела на него глазами, полными любви и обожания. И Витору чрезвычайно нравилось быть предметом искреннего обожания. Пожалуй, Асусена была единственной, кто принимал его таким, каков он есть. Правда, она далеко не все знала. Но он был уверен: даже если ей станет известен его роман с Оливией, ее отношение к нему не изменится. Порой он сравнивал ее привязанность с преданностью собаки, готовой отдать за хозяина жизнь.
Витор тоже по-своему любил ее, насколько он вообще способен был любить кого-то, кроме себя. Он был нежен и ласков с Асусеной. А она чувствовала себя-безмерно счастливой, словно вернулся после долгого отсутствия прежний Витор. Они договорились время от времени встречаться здесь, когда Асусене удастся сбежать с уроков.
Вскоре Витор стал поглядывать на часы: вот-вот вернется Дави, совсем ни к чему, чтобы он застал здесь Асусену. Она уже была у двери, когда зазвонил телефон. Витор взял трубку и вдруг так изменился, что Асусена невольно насторожилась и застыла на пороге.
— Какой сюрприз! Сколько же мы не виделись, целую вечность! — говорил он кому-то с улыбкой. — Хорошо, заеду к тебе домой. В девять? Отлично. Целую, пока!
В его голосе зазвучали какие-то нежные, чуть игривые интонации. Так можно разговаривать только с женщиной. Ревнивое сердце Асусены это сразу почувствовало.
— С кем это ты договорился встретиться, Витор? — не удержалась она от вопроса.
— Ты еще здесь? — удивленно оглянулся он, будучи уверенным, что она давно ушла. — Дела, Асусена. Я деловой человек. У меня все время назначаются встречи. А сейчас, например, меня ждет важная работа. Как-нибудь встретимся. До свидания.
Еще недавно он был таким внимательным, ласковым, а сейчас не скрывал, что она ему очень мешает, как камешек в ботинке. Он так торопился ее выпроводить, что Асусена обиделась. Но кроме обиды ею овладела и тревога. Ее подозрения о том, что у Витора есть другая, превратились почти в уверенность после подслушанного телефонного разговора.