Тропинка в никуда
Шрифт:
– Так что, вы отправили Бориса домой, чтобы он договорился насчет выкупа?
– спросила Оксана и тут же вздрогнула от нелепости произнесенных ею слов. Ядвига еле заметно усмехнулась уголком правой губы, а в её зеленых глазах мелькнуло выражение бесконечного презрения к избалованной дурочке.
– Э-э-эх..., - только и сумела произнести Ядвига, поражаясь её несуразности.
Оксана стала приподниматься.
– Вставай, вставай, - пробасила Ядвига.
– Приводи себя в порядок, а потом позавтракаем, чем бог послал. Без деликатесов,
Оксана содрогалась от ощущения брезгливости, которое она испытывала ко всем предметам, находящемся в этом доме. Как и к самому дому, так и к людям, обитающим в нем, и к предметам, в нем находящимся, тем более, к подобным предметам. Но... что поделаешь?...
Еле ступая на больную ногу, она вышла из маленькой комнаты и вошла в большую. Там, за большим столом уже восседал Матвейка. Настроение у него на сей раз было превосходное. Он отхлебывал из чудовищных размеров чашки какую-то горячую жидкость и жевал огромный ломоть хлеба.
– Привет, гостья!
– улыбался он своими белыми зубами.
– Как спалось на новом месте?
– Спасибо, хорошо, - отвечала Оксана, боясь снова разозлить непредсказуемого карлика. Единственное, что утешало, боль в ноге заметно ослабла.
– Ну, как твоя ножка?
– осведомилась Ядвига, указывая ей рукой на стул, на который она может сесть.
– Спасибо, получше..., - ответила Оксана и села на стул.
– Ну вот, я же говорила, что будет лучше. А ты все не верила, думала, я тебе зла желаю. Неблагодарные у нас какие люди, однако... Кофе хочешь?
– Я хочу знать, где Боря?
– тихо произнесла Оксана, глядя в зеленые глаза хозяйки. Сегодня та была одета в длинное черное платье, крашеные волосы распущены по плечам.
– По-моему, я тебе русским языком ответила, - сузив глаза сквозь зубы процедила Ядвига, - что Боря сегодня рано утром ушел домой... А ты почему-то постоянно переспрашиваешь меня... Как будто ты полоумная дурочка, - добавила она с лютой ненавистью в голосе.
– Я очень тебя прошу, не задавай идиотских вопросов, а то ты можешь всех нас очень рассердить, и тогда я не отвечаю за последствия... Ты меня поняла? Кофе хочешь?
– Дурочка, дурочка!!!
– расхохотался Матвейка и показал Оксане язык.
– Полоумная дурочка...
Он качался на высоком стуле и строил идиотские рожи. Но Оксане было не до смеха. Ей было очень страшно в этом доме.
Заскрипели половицы, и в комнату въехал лысый старик на инвалидной коляске.
– Ну что, завтрак готов?
– прохрипел он, подъезжая к столу. Проголодался, как черт...
– Жрать бы вам только, да жрать, - еле слышно прошептала Ядвига, а вслух сказала: - Да, папа, все готово, придвигайся к столу. Только что чайник вскипел.
Ему налили в чашку какой-то горячей жидкости
– Мать вашу!
– закричал он.
– Горячее какое... Да судя по запаху, вроде бы, ещё и тухлое...
Действительно, по комнате распространился смрад тухлятины.
Ядвига поморщилась, но молча пошла за тряпкой, чтобы вытереть с пола.
– Пусть она вытрет, - указал своим крючковатым пальцем на Оксану старик.
– А то расселась тут как барыня... И вообще, кто это такая, и что она здесь делает?
– Сама вытру, - проворчала Ядвига, встала на колени и стала вытирать тухлятину с пола.
– Нет!!!
– завопил старик.
– Нечего тебе на всех ишачить, доченька... Она, небось, помоложе тебя будет... А ну, сучара, вставай и вытирай, нечего даром наш хлебушек жрать...
Оксана вся как-то сжалась, не зная, как ей реагировать на весь этот фарс. А старик, ловко маневрируя коляской, быстро направился к ней с угрожающим видом. Вскочил со своего стула и Матвейка и тоже направился к гостье.
– А ну, по местам, доходяги!
– громко закричала Ядвига, замахиваясь на домочадцев вонючей тряпкой.
– У неё болит нога, она не может нагибаться...
– Правая или левая?
– осведомился старик, как-то сразу поутихнув.
– Правая, - мрачно констатировала Ядвига.
– Ну тогда, ладно, - пробурчал старик и направил свою колесницу обратно.
– Если правая, то ладно... У меня у самого раньше очень правая нога болела... Ты её разотри своей мазью, - посоветовал он дочери.
– Хорошо помогает. Это мне теперь уже ничего не поможет..., - сказал он и жутко закашлялся.
– Растерла уже... И вообще, хватит лезть туда, куда вас не просят! Ешьте и занимайтесь своими делами...
– Какие у нас дела?
– хмыкнул старик, смачно сплевывая мокроту на пол.
– У нас делишки... Дела у прокурора..., - решил пошутить он.
– У нас тоже скоро будут дела, - обещала Ядвига.
– У меня-то уж, по крайней мере, будут точно...
Старик и Матвейка принялись за свою омерзительную трапезу. Оксана же, ни жива, не мертва от страха, сжалась на своем стуле.
Старик слопал яйцо, выпил горячего отвару и своими круглыми глазами уставился на Оксану.
– Так кто же ты, однако, такая, молодая, красивая?
– спросил он.
Воцарилось гробовое молчание.
– Отвечай, когда спрашивают!
– завопил старик.
– Как тебя зовут?
– Оксана, - пролепетала несчастная девушка.
– Хорошее имя, хорошее, - закивал головой старик.
– А фамилия твоя как?
– Ты кто такой, паспортный стол, что ли? Ты мент, что ли?
– вдруг разозлилась Ядвига.
– Пожрал и уматывай отсюда. И ты уматывай тоже! крикнула она Матвейке.
– Иди, приберись у папаши в комнате, опять он там срач устроил... Пошли, пошли отсюда!