Тропой лекаря - 2. Дар смерти
Шрифт:
– Что вы будете делать?
– Промою рану, зашью, и пусть полежит у нас.
– Я посмотрела. Собака бешеная. Он обречен.
– Зараза могла не попасть в рану, - упрямо возразила я.
– Ты же видишь - из него кровь аж хлыщет. Могло просто вымыть.
– Я о таком не слышала.
– Ты мне помогать будешь?
– разозлилась я.
– Или поди вон, а сюда Нитель позови!
– Буду, - отозвалась Тамира.
– Тогда давай сюда воронку. Надо промыть рану как следует.
Вдвоем мы справились
– Палату подготовишь?
– Да. Какую?
– Давай в конец коридора, помнишь, вторая дверь от окна? Там есть свободное место и народ приличный, проживет он там несколько дней.
Тамира кивнула и вышла. А я, не теряя времени, сосредоточилась на малыше.
Ну-ка...
Дар уверенно шевельнулся в кончиках пальцев. М-да...
Повезло мальчику. Собака действительно была бешеной, и зараза действительно попала в рану. Но здесь и сейчас хватит короткого импульса, чтобы убить ее.
Пока она еще не разнесена по всему телу. Пока не начала жрать мальчишку.
Всего один импульс.
Тепло разливалось из-под пальцев, я стояла спиной к двери, загораживая ребенка, но отлично слышала шаги в коридоре.
Еще чуть-чуть... все!
Руку я отняла буквально за секунду до возвращения Тамиры.
– Все готово.
– Вот и отлично. Где его родители?
– Мать на улице ревет, отец ее утешает.
– Позовешь? Пусть сына перетащит, не нам же его тягать?
Мальчишка был увесистый. Крупный, плотный, по-моему, я не намного больше вешу. Может, и не надорвемся мы с Тамирой, но зачем мучиться, если есть кому его тягать?
Тамира думала точно так же, потому что через пару минут в дверях появились кузнец с женой.
– Помогите перенести ребенка в палату, - попросила я.
– Дня три он у нас побудет, потом заберете.
Мужчина подхватил мальчика на руки и послушно понес вслед за Тамирой. Мать вцепилась мне в руку.
– Скажите, Сай умирает? Да?
Я резко выдернула руку.
– Никто. Не. Умирает. Глупости!
– Я видела, собака была бешеная. И она укусила моего мальчика... Он умрееееет...
Тьфу.
Сыном я занималась меньше, чем его матерью. Мальчик уже спал, а его мать мы успокаивали втроем, с отцом и Тамирой, потом накапали и ей макового молочка, уложили на кровать рядом с сыном, и наконец-то смогли перевести дух.
В комнате для лекарей Тамира оказалась вслед за мной. И тут же вцепилась.
– Госпожа Ветана, зря вы это.
– Что именно?
– Надежду им дали. Ведь не выживет же...
Я скрипнула зубами.
Светлый, насколько ж легче было работать одной! И глупых вопросов мне никто не задавал.
–
Тамира замялась. Потом тряхнула головой.
– Они бы хоть смириться успели. Попрощаться...
– Лет через сорок. Будут умирать и попрощаются.
Тамира хлопнула дверью.
***
На следующий день меня вызвал к себе господин Растум. Карн только плечами пожал - мало ли что?
– Вета? Заходи...
– Добрый день, господин Растум..
– Вета, день добрый. Что там за история с мальчиком?
– Какая история?
– Мне сказали, что у нас в лечебнице находится мальчик, больной бешенством.
– Нет у нас такого!
– возмутилась я.
– Ребенка действительно покусала собака, но рану я ему промыла, прижгла, и уверена, что мальчик выживет!
– А если нет?
– Обязательно выживет!
– надавила я голосом.
– Учтите, если ребенок не выживет, я вас выставлю на улицу.
– За что!?
– Вы должны были сразу сказать родителям, что шанса нет, а не подавать им необоснованную надежду!
– Тамира нажаловалась?
– То есть вы не отрицаете...
– Я не собираюсь оправдываться. За три дня станет ясно, что с ребенком все в порядке, и мы отпустим их из лечебницы. Я уверена, что мальчик выживет.
– У вас такой богатый опыт?
– Намного меньше, чем у вашей наушницы. Зато он весь лежит в сфере лечения людей!
– выпалила я. И хлопнула дверью.
***
Карн посоветовал не обращать внимания.
– Харни неплохой человек, но шума боится. Что жалобу на него градоправителю накатают, что скандалить будут...
– Все там будет в порядке!
– Собака была здоровая?
– Нет.
– Тогда ребенок действительно может умереть.
– Карн! Проверь сам! Все с ним в порядке, рана не тянет, жара нет... сто лет проживет, еще и своих наплодит!
– Ты так уверена...
– Просто вся зараза с кровью вытекла. Из него хлестало, как из поросенка. Я рану проглядывала, она чистая.
– Не знаю, что тебе сказать. Давай подождем эти три дня.
– Давай. Карн, а почему здесь так грязно?
– Потому что на всю лечебницу четыре уборщицы. Сама понимаешь, им медяшки платят. Тут не до тщательности.
– И белье ужасное...
– А прачек тут вообще две.
– Но мы же...
– Мы отдаем стирать свою одежду. И сами за это платим. А город не слишком охотно выделяет нам деньги. Сама понимаешь, тут приличные люди не лечатся.
Я понимала. Но...
– Тут как ни лечи, все равно людям плохо будет!
– Вета, это проза жизни. Можешь что-то изменить - сделай. Нет? Не стоит и ворчать по этому поводу.