Тропой мужества
Шрифт:
«Это батальонный комиссар Воеводин, – подумал Жуков. – Сейчас все прояснится».
– Стойте тут, – скомандовал Крамаренко, а сам направился к комиссару.
Весь путь от линии охранения до штабной палатки Жуков прошел в крайнем напряжении. Все ждал «пакости» от приблудного майора. Но тот весь путь шел спокойно. Редких разговоров меж бойцами не пресекал. Лишь посматривал. Ну, так бдительность, и за порядком надзор…
«Может, этот майор тот, за которого себя выдает?»
«Проверишь, – ответил внук, – не помешает».
– Товарищ батальонный комиссар, –
– Жуков?! – развернулся Воеводин. – Это, товарищ майор, наш командир разведбатальона! Как сходили, Сергей Петрович? Все вернулись?
– С толком сходили, – ответил пространно Жуков. – Погибли Гаврилин и Ковальчук. Ранен лейтенант Головатый.
– Ясно, – помрачнел комиссар. – Так, лейтенанта в медбат. Капитан на доклад. Товарищ майор, пока свободны, но будьте готовы доложить ваши соображения…
Крамаренко козырнул и развернулся. И Жукову вновь показалось, что тот задержал взгляд на немецком планшете. Перед тем как пройти внутрь палатки, капитан пошептался с сержантом. Ким кивнул и посмотрел вслед Крамаренко…
В палатке, несмотря на откинутые полы, было душновато. Посередине на столе лежала карта, над ней склонились полковник Скоробогатов и майор Колышкин, командир артдивизиона, что-то в блокноте записывая.
– Товарищ полковник, – начал доклад капитан, – группа задание выполнила – добыты важные разведданные. При выполнении задачи погибли сержант Гаврилин и красноармеец Ковальчук. Получил легкое ранение лейтенант Головатый.
– Совсем сточился твой батальон, капитан, – покачал головой Скоробогатов. – Давай, что ты там добыл.
Жуков раскрыл планшет, выложил карту с документами оберст-лейтенанта Йохана Ритгена.
– Ого! – удивился полковник, раскрыв немецкий зольдбух.
– Товарищ полковник, есть очень важный вопрос, точнее срочный. Крамаренко кто проверял?
– То есть? – поднял голову Скоробогатов.
– Имеется подозрение насчет него.
– Что за подозрение? – спросил Колышкин. – Мне известно, что в сто тринадцатой сто сорок девятым командует майор Крамаренко.
– И в лицо его знаете?
– Лично не знаком, но на совещании видел.
– То есть вы его опознали?
– И не сомневался, – пожал плечами Колышкин. – Документы лично проверял. Крамаренко Валерий Павлович. Тысяча девятьсот десятого года рождения. Командир сто сорок девятого батальона, сто тринадцатой дивизии.
– Все правильно, – кивнул капитан Жуков. – И все же…
– А почему вы его заподозрили? – спросил батальонный комиссар.
– Майор личным приказом передвинул линию охранения ближе к расположению дивизии. Выделенные на условный участок охраны бойцы, лично мной проинструктированные, им заменены на других. Еще пароль-ответ довел неправильный. Впрочем, это может быть просто ошибкой бойца. Но главный аргумент – это то, что мой сержант служил в сто тридцатой и лично знает командира разведбатальона через его супругу. Она приходится двоюродной сестрой сержанту Киму. Этот Крамаренко только похож. В остальном он не тот Крамаренко. По уверению сержанта, однофамильцев
– Хм… считаешь, засланный, – полковник задумался. – Не ошибиться бы…
– Считаю, товарищ полковник, – подтвердил Жуков. – Цели? Саботаж и диверсии. Если не сразу, то позже. Возможно, передача противнику сведений о действиях подразделения. Или внедрение для шпионажа на перспективу.
– О как! – удивленно крякнул Воеводин. – А не слишком ли сложно?
– Думаю, немцы воспользовались документами настоящего Крамаренко. Они послали похожего на него человека, чтобы внедриться в любое подразделение РККА. Цели я уже озвучил.
– Рискованно, если подумать, – сказал полковник. – Где ваш сержант?
– Рядом должен быть.
– Шубин! – кликнул ординарца Воеводин, выглянув из палатки. – Сержанта Кима сюда! Потом найди майора Крамаренко, скажи на доклад к командиру. – Комиссар вернулся к столу. – Давайте сделаем так, товарищи…
Жуков и Ким устроились в теньке под замаскированной полуторкой, что стояла недалеко от штабной палатки. Тут все на виду. Сами они изображали отдыхающих, с интересом рассматривая трофейные часы и компас. Однако не забывая боковым зрением контролировать обстановку вокруг.
– Зенит, – прочитал Ким надпись на циферблате. – Жаль, не идут.
– Может, завод кончился?
– Ну-ка… – сержант отщелкнул шпенек завода, стрелки дрогнули, еще щелчок, и осторожно покрутить шпенек туда-сюда. Секундная стрелка неожиданно пошла.
– О, работают! – обрадовался Ким. – Хорошая вещь – часы!
– Забирай.
– Как это? – удивился сержант. – А вы, командиру нужнее?
– А у меня свои есть, – хмыкнул Жуков и постучал по голове пальцем. – Внутренние часики.
Ветерок вдруг надул вкусные запахи от полевой кухни, отвлекая от всяких мыслей. Капитан и сержант одновременно сглотнули.
– Ничего, Сан Саныч, разберемся с Крамаренко, наедимся. Терпи.
«По-моему, вы очень усложнили с этим Крамаренко».
«Почему?» – удивился Сергей.
«Да тут куча причин, – пояснил правнук. – Твой сержант уверен, что знает настоящего Крамаренко, хотя последний раз его видел, когда в сто тринадцатой дивизии служил. Три года прошло. И потом, судить по фото, что сестра показывала, вообще тупо – там ему двадцать два года. Поэтому считать, что этот Крамаренко выглядит гораздо старше, чем должен быть, глупо. Люди-то меняются, стареют…»
«Но не так, чтобы выглядеть на пятьдесят лет!» – возразил капитан.
«Ну ты, дед, хватанул! Да, выглядит старше, но не на пятьдесят, – не согласился правнук. – Кроме того, заметил его взгляд?»
«Заметил – смотрит как на врага».
«Это он на немецкий планшет так смотрит, – сказал гость, – а на других он смотрит… даже не знаю, как описать…»
«И еще, поведение странное для диверсанта, – продолжил мысль правнук. – Неуверенное какое-то. Вид у него потерянный. Знаешь, вот если этот Крамаренко действительно засланный, то уже через лес отсюда со всей шпионской настырностью чешет».