Тропою риска
Шрифт:
Глава 13
Почти всю ночь я изучал список иностранных покупателей. Прежде всего потому, что я никак не мог улечься так, чтобы можно было уснуть, а отчасти и потому, что больше нечего было делать.
Чем дальше, тем очевиднее становилось, что собранных фактов недостаточно. Сам по себе список не давал полную картину, хорошо бы к нему присоединить реестровую опись и согласовать ее с буквами и цифровыми обозначениями
С другой стороны числовые обозначения в списке были похожи на код. И, может быть, если изучить их повнимательнее, выявится какая-нибудь система.
В меньшем разделе, который я нашел в конце папки, буква «М» встречалась редко, зато часто попадались «С», «А», «У» и «В». Номер Дональда начинался с «М», а Мейзи - с «С».
«Допустим, - размышлял я, - «М» означает просто Мельбурн, а «С» - Сидней, города, где были куплены картины. Что тогда означали «А», «У» и «В»? Аделаида, Уагта и Брисбейн? Аделаида или Алис-Спрингс?
В первом разделе цифры и буквы, шедшие после начального «М», казалось, не имели четкой системы. Но во втором разделе третьей буквой всегда была «К», а последней «Р». Хоть и распределенные между несколькими странами, они имели более или менее четкую последовательность. Наибольшим числом было 54 - против картины, проданной мистеру Норману Апдайку, жителю новозеландского городка Окленд, Его реестровый номер был УХК 54 Р. Дата в левой колонке соответствовала прошлой неделе, а сам мистер Апдайк еще не был вычеркнут.
Все картины в последнем разделе были проданы за последние три года. А первые даты в длинном разделе отстояли от сегодняшнего дня на пять с половиной лет.
Меня интересовало, был ли Уэксфорд с самого начала законченным преступником, умышленно соорудившим импозантный фасад, или когда-то честный торговец произведениями искусства открыл для себя новые, хотя и несколько криминальные возможности? Судя по респектабельной атмосфере в галерее и по моим собственным впечатлениям от самого Уэксфорда - хотя я видел его мельком, - вторая версия казалась мне более вероятной. Но все карты путала жестокость, которая была очевидным фактом в этом таинственном предприятии.
Я вздохнул, сложил списки и выключил свет, обдумывая в темноте телефонный разговор, который состоялся после того, как Джик ушел в свой номер.
Из мотеля такой разговор заказать труднее, чем из «Хилтона», но голос собеседника звучал громко и четко.
– Вы получили мою телеграмму?
– спросил я.
– Я уже полчаса жду вашего звонка.
– Извините.
– Что вы хотите?
– Я отослал вам письмо, - проговорил я, - и хочу повторить его содержание.
– Но…
– Сначала выслушайте, - перебил я его, - а потом будет видно… Я говорил долго, слыша в трубке только отдаленное покашливание.
– Вы совершенно уверены?
– спросил он.
– Вообще-то да. Но кое-что я просто домыслил.
– Повторите все сначала.
– Ладно.
– И я повторил свой рассказ, затратив приблизительно столько же времени.
– Все записано на пленку.
–
– Каковы ваши намерения?
– Собираюсь вернуться в Англию. А пока займусь делом, которое меня не касается.
– Я не одобряю излишней инициативы.
– А я и не надеялся. Но если бы я остался в Англии, мы никогда бы не продвинулись так далеко. И еще одно… Могу ли я связаться с вами по телексу, если возникнет необходимость предать срочное сообщение?
– Телекс?.. Подождите минуту… Да, слушайте… - Дальше шли цифры, и я записал их.
– Сообщения адресуйте мне с грифом «срочно».
– Ладно. И последнее: не могли бы вы найти ответы на следующие три вопроса?
Он выслушал меня и сказал, что сможет.
– Благодарю, - сказал я.
– Доброй ночи!
Утром Сара и Джик казались совсем сонными. «Удачная ночь», - сделал я вывод.
Мы покинули мотель и забрались в машину, чтобы обговорить планы на день.
– Нельзя ли все-таки забрать вещи из «Хилтона»?
– удрученно спросила Сара.
– - Нет, - ответили мы с Джиком.
– Сейчас я им позвоню, - сказал Джик, - попрошу запаковать багаж и поместить его в камеру хранения и сегодня же вышлю чек.
– Он вылез и пошел улаживать дела.
– Купи что тебе нужно на деньги из выигрыша, - посоветовал я Саре.
– Нет, у меня самой есть деньги. Не в том дело. Просто… просто я хочу, чтобы все уже кончилось.
– Теперь скоро, - пообещал я бесцветным голосом, и она вздохнула.
– Как ты себе представляешь счастливую жизнь?
– О… - Вопрос застал ее врасплох.
– Думаю, что хотела бы вернуться с Джиком на кеч и чтобы все было, как до твоего приезда.
– И так навсегда?
Она задумчиво посмотрела на меня:
– Может, тебе кажется, Тодд, будто я не понимаю, что Джик - сложный человек? Но ведь достаточно только взглянуть на его картины… Меня от них в дрожь бросает. Это Джик, которого я совсем не знаю. Со времени нашей встречи он не занимался живописью. Ты можешь считать, что мир обеднеет, если он почувствует себя немного счастливым. Но я же не дурочка и понимаю, что скоро все вернется на круги своя.:. И поэтому безгранично ценю те несколько месяцев, когда мы жили друг для друга… И меня пугает не опасная затея, в которую ты нас втянул, а ощущение того, что я уже утратила остаток золотого времени… Ты уже напомнил ему о прошлом, и как только уедешь, он вернется к прежней жизни… намного раньше, чем мог бы.
– Отправь его в плавание, - посоветовал я.
– Он всегда чувствует себя счастливым в открытом море.
– А тебе не все равно, что с ним будет? Я взглянул в ее затуманенные глаза.
– Мне совсем не все равно, что будет с вами обоими.
– Тогда помоги, Боже, людям, к которым ты относишься плохо. «И помоги, Боже, мне самому, - подумал я, - потому что мне все милее становится жена моего лучшего друга».
Я отвернулся от нее и поглядел в окно. Чувство приязни ничему не помешает. Нечто другое способно все разрушить.