Тропою риска

Фрэнсис Дик

–  Нет, - отозвался я, невинно вздохнув.
– Время и самолеты никого не ждут. Если я потрачу время на «Скорую помощь», мы пропустим единственный рейс.

–  К нему одежда прилипает, - сказал Джик так, как обычно говорят об одежде, когда на улице страшная жара.

Но в Мельбурне было прохладно, и Портер недоуменно посмотрел на меня. Я усмехнулся.

Он сделал вывод, что Джик не в своем уме, и снова перевел взгляд на меня.

–  Вам удалось выполнить все запланированное?
– спросил я.

–  Мы решили ничего не предпринимать

до вашего приезда, - сказал он, пожимая плечами.
– У входа нас ждет машина.
– Он повернулся и вышел, даже не придержав дверь для Сары.

Портер сел рядом с водителем и по радио сказал, что группа прибыла и можно приступать.

–  Куда мы едем?
– спросила Сара.

–  За твоими вещами, - ответил я.

–  Правда?
– Ее лицо прояснилось.

–  А зачем?
– спросил Джик.

–  Чтобы приманить мышку сыром.

–  Кстати, Тодд, ваши вещи у нас, - сказал Портер с гордостью.
– Уэксфорда, Грина и Снела задержали сразу после прибытия. Между прочим, вещественные доказательства они уничтожить не успели. Замки на вашем чемодане поцарапаны и погнуты, но не вскрыты… Так что внутри все должно быть на месте. Утром можете забрать вещи.

–  Блестяще, - отозвался я.
– У них были еще какие-нибудь списки покупателей?

–  Конечно. Размокшие, но вполне читаемые. Фамилии канадской клиентуры.

–  Хорошо.

–  Сейчас идет обыск в галерее «Ярра», и Уэксфорд там - помогает. Мы намекнули, чего от него хотим. Он все понял и загорелся. Как только я дам сигнал начинать, он начнет действовать.

–  Полагаете, он и вправду все сделает?

–  А куда ему деваться?

На его, Портера, месте я не был бы так уверен. Однако, в конце концов, это его дело.

Мы подъехали к боковым дверям «Хилтона». Портер мигом оказался на тротуаре и стоял теперь как массивная колонна, ожидая с плохо скрываемым нетерпением, пока Джик, Сара и я выберемся из машины. Сплоченной группой мы прошли через холл, а оттуда - через служебную дверь добрались до конторы управляющего отелем.

Высокий мужчина в униформе пригласил нас сесть и принес кофе и сандвичи. Портер взглянул на часы и сказал, что придется подождать.

Было шесть часов с минутами. Через десять минут мужчина в рубашке с галстуком принес Портеру маленький радиотелефон. Портер сунул наушник в ухо и начал слушать.

Контора, освещенная лампами дневного света и скудно меблированная, была собственно рабочей комнатой. Стены были увешаны графиками и расписаниями дежурств. Окон не было, и ничто не указывало на то, что день уже клонился к вечеру.

Мы сидели, пили кофе и ждали. Портер съел один за другим три сандвича. Время приближалось к семи. При таком освещении Сара выглядела утомленной. Джик тоже. Даже его борода теперь лежала на груди. Я сидел и размышлял о жизни и смерти и «бабочке» в горошек.

В семь одиннадцать Портер плотнее прижал наушник и сосредоточил свое внимание на потолке. Расслабившись, он передал нам потрясающую

новость:

–  Уэксфорд сделал все, как мы и надеялись, гак что машина закрутилась.

–  Какая машина?
– спросила Сара. Портер безразлично взглянул на нее.

–  Ну, все идет, - не совсем понятно объяснил он, - как мы и запланировали…

Он снова взялся за свой наушник, а потом обратился ко мне:

–  Он клюнул…

–  Потому что дурак, - отозвался я.

Портер почти усмехнулся, что было для него настоящим подвигом.

–  Все преступники глупы по-своему…

Половина восьмого. Я вопросительно поглядел на Портера. Он мотнул головой.

–  По радиотелефону много говорить нельзя. Мало ли кто может слушать?

«Как в Англии, - подумал я.
– Журналисты могут оказаться на месте преступления раньше полиции. И мышка учует ловушку».

Мы ждали. Стрелки часов, казалось, не двигались. Джик зевал, а глаза Сары потемнели от усталости. За дверью бурлила жизнь большого отеля, постояльцы возбужденно готовились к завтрашним заездам, уже последним в этом году.

Дерби в субботу, кубок во вторник, Элсомские скачки, которые мы пропустили, в четверг и международные заезды в субботу. По возможности ни один любитель скачек не уезжал домой до конца всех состязаний.

Вдруг Портер поправил наушник и замер.

–  Он уже тут!

Хотя видимой опасности не было, сердце у меня забилось чаще. Портер вытащил наушник, положил радиотелефон на стол и вышел в фойе.

–  А нам что делать?
– спросила Сара.
– - Ничего. Только слушать.

Мы все трое подошли к двери и приоткрыли ее дюймов на шесть. Мы слышали, как люди спрашивали свои ключи от комнат, интересовались корреспонденцией.

И вдруг знакомый голос, от которого меня словно электрическим током ударило. Уверенный голос человека, не ожидающего опасности:

–  Я пришел за пакетом, который здесь в прошлый вторник оставил мистер Чарльз Тодд. Он сдал его в камеру хранения. У меня письмо ог него, в котором он просит администрацию отеля выдать пакет мне. Вот письмо… - Зашуршала бумага.

Глаза у Сары округлились от удивления.

–  Ты действительно писал?
– шепнула она.

–  Нет, конечно.

–  Хорошо, сэр, - ответил служащий.
– Подождите минутку, я принесу пакет.

До нас донеслись шаги служащего, который отправился за картинами.

Сердце громко стучало у меня в груди. Через несколько минут служащий вернулся:

–  Прошу вас, сэр. Картины, сэр.

–  Все правильно.

–  Сейчас я подам их вам, сэр.
– Голос прозвучал совсем рядом.
– Вот, пожалуйста, сэр. Вы сами донесете, сэр?

–  Да-да, благодарю!
– Теперь, когда он держал пакет в руках, в его голосе прозвучало нетерпение.
– Спасибо. До свидания.

–  И это все?
– с оттенком разочарования начала было Сара, но тут зычный голос Портера словно топором разрубил бархатный покой отеля.