Тропою риска

Фрэнсис Дик

–  Если вы не возражаете, мы сами позаботимся об этих картинах, - сказал он.
– Портер, мельбурнская полиция.

Я шире приоткрыл дверь и выглянул. Портер, грузный и массивный, стоял, требовательно протягивая руку. По обе стороны от него двое полицейских в штатском, возле парадного входа еще двое в форме. Полагаю, все остальные выходы тоже охранялись. Полиция зря не рисковала.

–  Что такое… инспектор? Я только выполняю поручение… э-э… моего молодого друга… э-э… Чарльза Тодда.

–  А что это за картины?

–  Понятия не имею. Он попросил меня принести их, вот и все. Я тихонько вышел в холл. Он стоял

передо мной в каких-нибудь шести футах. Я мог бы дотянуться и тронуть его. На мой взгляд, это было достаточно близко и должно было удовлетворить Портера.

Обитатели «Хилтона» окружили нас неправильным полукругом, стараясь понять, что за драма разыгрывается на их глазах.

–  Так мистер Тодд попросил вас ппинести картины?
– громко спросил Портер.

–  Конечно.

Взгляд Портера метнулся ко мне:

–  Вы просили его?

–  Нет, - коротко ответил я.

Мельбурнская полиция, ясное дело, добивалась взрывного эффекта. Но то, что произошло, намного превысило мои ожидания. Никакой тихой очной ставки и в завершение ее тихого и мирного ареста. Мне бы следовало вспомнить собственные теории об особой жестокости того, кто всем заправлял в этой шайке.

Я оказался лицом к лицу с разъяренным быком. Он сообразил, что его одурачили. Ярость вздымалась в нем как гейзер, а его руки уже тянулись к моей шее.

–  Ты мертвый!
– завопил он.
– Ты же мертвый, разрази тебя гром!

Он сбил меня с ног. Я задыхался под тяжестью его веса. Напрасны были все мои попытки отбиться от него кулаками. Его гнев изливался на меня как лава. Бог знает, какие у него были намерения, но люди Портера успели оттащить его, прежде чем он прикончил меня. Поднявшись с большим трудом, я услышал, как щелкнули наручники.

Теперь он стоял рядом со мной, тяжело дыша, его скованные руки тряслись, злобные глаза налились кровью. Один миг неудержимой ярости, свирепого неистовства - и всю его внешнюю цивилизованность сдуло как ветром. Открылось жестокое и неприглядное нутро.

–  Привет, Хадсон, - сказал я.

–  Прошу извинить меня, - небрежно произнес Портер.
– Но я не думал, что он сбесится. По виду такой воспитанный…

–  Атавизм, - сказал я.

–  Что?
– не понял Портер.

–  Он всегда был дикарем. Подспудно.

–  Ну, вам виднее. Я его вижу впервые.

Он кивнул нам и поспешил за своим пленником, которого сопровождали полицейские.

Постояльцы отеля, поглядев на нас минуту-другую, тоже начали расходиться. Совершенно обессиленные, мы сели на кушетку.

Джик взял руку Сары и крепко сжал. Она накрыла своей ладонью мою.

На все ушло девять дней. Но для нас они были вечностью.

–  Не знаю, как вы, - вздохнул Джик, - а я бы не отказался выпить пива…

***

–  Тодд, - сказала Сара, - ну, начинай!

Мы устроились в моей спальне, Джик и Сара в умиротворенном состоянии духа, а я - в халате Джика, комната благоухала лекарствами.

–  О Хадсоне?

–  А о ком же еще? Я не засну, пока ты нам всего не расскажешь!

–  Ну… я искал подобного типа, искал еще до того, как встретился с ним…

–  Но почему?

–  В связи с вином, - объяснил я.
– В связи с вином, украденным из подвала Дональда.

Тот, кто укр amp;д его, не только знал, что оно существует… Он знал, что в доме есть подвал и в него ведет неприметная дверь, сделанная в виде стенного шкафа. Я сам много раз бывал в доме Дональда, но даже не догадывался о существовании подвала. Преступники привезли с собой ящики нужных размеров. Вино обычно ставится по двенадцать бутылок в ящик, а у Дональда украли около двух тысяч бутылок. На такое количество нужно потратить немало времени, а для взломщиков лишнее время - лишний риск… И еще одно обстоятельство. Вино было особенное - небольшое состояние, как говорил Дональд. Вино, которое продают и покупают как недвижимость, стоит оно недельную зарплату за бутылку… И без профессионала нельзя было обойтись, нужно было знать, как его хранить и как продавать… А так как Дональд сам занимался вином и целью его поездки в Австралию было вино, я сразу принялся искать человека, который знал Дональда, знал, что он купил Маннинга, разбирался в хорошем вине и в торговле им. И вот понял: Хадсон Тейлор - именно тот, кого я ищу. Однако сначала мне показалось, что все не так просто… потому что внешне он был не такой, как я предполагал.

–  Мягкий и дружелюбный, - подсказала Сара.

–  И состоятельный, - добавил Джик.

–  Скорее всего, он просто деньголик, - сказал я, откидывая край одеяла и с вожделением взирая на прохладную белую простыню.

–  Кто-кто?

–  Деньголик. Я сам придумал термин для обозначения тех, кто любит деньги так, как алкоголик - спиртное.

–  Таких в мире много, - заявил Джик. Я отрицательно покачал головой:

–  В мире много пьяниц. А алкоголики - больные. И деньголики - такие же. Им всегда не хватает. Они не могут освободиться от этой зависимости. Сколько бы они ни имели, они все равно хотят еще. Кстати, я имею в виду не заурядных дельцов, сколачивающих себе состояние, а настоящих безумцев. Деньги, деньги, деньги! Как наркотики… Деньголики пойдут на все, чтобы достать деньги… Похищение детей, ограбление банков, убийства… Да они и собственных бабушек продадут. Все что угодно!

Я сидел на постели с ногами, потому что чувствовал себя ужасно скверно. Горели многочисленные ссадины, саднили порезы. Думаю, у Джика тоже.

–  Деньголизм, - проговорил Джик, словно диктор, обращаясь к невидимой аудитории, - это распространенное инфекционное заболевание, которым страдает каждый, кто ощутил когда-либо жажду денег. То есть все…

–  Давай про Хадсона, - потребовала Сара.

–  Хадсон - блестящий организатор. Когда я прибыл сюда, то не думал, что организация окажется такой разветвленной, но точно знал, что за кулисами скрывается незаурядный режиссер. Понимаете, что я имею в виду? Дело было задуманно как межконтинентальная операция.

Джик открыл банку с пивом и скривился от боли, протягивая ее мне.

–  Но потом Хадсон убедил меня в том, что я ошибался в отношении его персоны, - продолжал я, отпивая освежающую жидкость, - потому что он был слишком осторожным. Он сделал вид, что ему нужно поискать в записях название галереи, где Дональд приобрел картину. Разумеется, он относился ко мне не как к потенциально опасному человеку, а как к кузену Дональда. Пока не переговорил на ипподроме с Уэксфордом.

–  Припоминаю, - вставила Сара.
– Ты еще сказал, что их знакомство все меняет.