Тропою сна
Шрифт:
– Он из другого мира и не смог долго цепляться за человеческий. И ты не нашла того, кто способен провести тебя в его мир, тогда к чему эта жертва? Останься со мной, в моем, в нашем мире. Ты ведь просто умираешь, пойми, без надежды с ним снова встретится.
– Прости... Я только гостья, заглянувшая к тебе на огонек, один вечер,
Желанное дыхание обдало лицо девушки свежестью, и в ложбинку ключиц упала единственная соленая капля.
– А я ему говорил, что ты сильная и упрямая. И даже блуждая в потемках, двигаешься в нужном только тебе направлении.
– О чем ты?
В данный момент Олег был готов пойти на что угодно, лишь бы она продолжала говорить, продолжала дышать.
– Помнишь, я рассказывал о книге, в которой о тебе читал? Думаю многие задавали себе вопрос - можно ли влюбиться в персонаж истории, красочно описанный на плоских листах бумаги, так вот, я - тридцатилетний хирург вот уже двенадцать лет как знаю ответ. Можно. Я был с тобой в убивающем вакууме космоса, в окружении сгустков антивещества, в геометрических лесах поющей планеты. А ты была со мной и тогда, когда я засыпал с книгой в руках, ты моя ночная гостья...
– Снилась, - шепнули губы, а разум снова погрузился в бездну далекую от реальности, а когда в последний раз пробудился, в комнате дышали уже трое. И Эле даже показалось, что ей стало намного легче, но эта мысль подействовала угнетающе, теперь, когда она узнала, что все же может добраться до сына, ей нельзя выздоравливать. Но ее опасения оказались напрасны, это был всего лишь краткий всплеск перед неминуемым вечным затишьем.
Она открыла глаза, и режущие ощущения показали, что не видела она ими очень давно. Ее мужчины находились рядом. Лем бродил по палате обкусывая
Последний взгляд на такие родные до спазмов в душе лица и все стало отдаляться. Эля стала опускаться вниз, куда-то за пределы своего тела, очень плавно, размеренно, как в жидкости, словно медленно тонула в глубоком колодце. А с поверхности колодца в немом бессилии наблюдали как она тонет три таких разных таких близких ей мужчины: красивый, как изображения на иконах Ян, излучающий необъяснимую потребность в ней; талантливый и увлекающийся Лем, с неиссякаемой преданностью и верой, цветущей в душе редким цветком; и ее, только ее Олег, порывистый, непредсказуемый и влюбленный. Проем колодца стал раздваиваться, теперь она жадно прощалась с жизнью, заглядывая и боясь потерять из виду все более уменьшающиеся два отверстия, два проема отделяющих смерть от жизни - ее глаза, а скорее уже не чьи глаза. И одновременно она желала сократить секунды прощания. Застывшие лица над Элей перекосились гримасами страха и потери, они что-то говорили, но отсюда их уже нельзя было услышать. Боль ковырнула сердце ржавой железякой, и когда проемы в жизнь уменьшились до двух светящихся точек, кто-то, пахнущий тополями, протянул руку и поочередно прикрыл веки, обрывая моральную агонию, будто притворил створки окна.
"Боже, надеюсь его матрица достаточно правдоподобна!"