Тропою тайн
Шрифт:
— Помнишь, как я впервые посадила ее в седло? — спросила она. — В то время ей было два года. А выражение ее лица… как Рождество в июле! Когда я попыталась снять Скайлер и поставить на землю, она расплакалась. Девочка была готова сидеть часами в седле, даже если лошадь просто водили на корде по кругу…
Уилл поднял голову.
— Кейт… — срывающимся голосом вымолвил он.
Ее пальцы впились в рубашку.
— Знаю, знаю. Но теперь все уже позади.
Кейт вспомнила про Элли, несколько секунд размышляла, рассказать
Уилл поднялся, и по решительному выражению его лица Кейт поняла, как именно он намерен поступить.
— Я должен поговорить с доктором Уэстерхоллом. По пути из аэропорта Кеннеди я созвонился с ведущим неврологом Бостонской детской больницы. Возможно, мы пригласим его на консультацию. — И он направился к двери.
— Не знаю, понадобится ли это…
Уилл привычным жестом отмахнулся от возражений жены.
— Послушай, Кейт, я не сомневаюсь в том, что Уэстерхолл — сведущий специалист, но знать мнение второго нам не помешает.
«Если бы только он действовал так же уверенно и точно и в других ситуациях! — подумала Кейт. — В тех, где речь идет об исцелении, а не о ремонте!»
Как только Уилл покинул палату, она вытянулась на кушетке и закрыла глаза. Ее разбудил знакомый голос.
— …восемь, — пробормотала в дремоте Скайлер. — День рождения у меня на неделю раньше, чем у Микки. Она моя лучшая подруга. — Потом речь зазвучала невнятно: девочка засыпала.
Кейт рывком поднялась. Сонливость сняло как рукой при виде дочери, сидящей почти вертикально среди подушек. А над кроватью склонилась стройная белокурая женщина.
Кейт увидела, как Скайлер осторожно отпивает воду из чашки, поднесенной Элли Найтингейл к ее губам. «Это сон», — уверяла себя Кейт. Но ни один сон не пугал ее так, не сжимал сердце, ни от одного такая едкая горечь не подкатывала к горлу.
Заметив, что мать проснулась, Скайлер слабо улыбнулась.
— Мама… — Девочка была очень бледна, с темными кругами под глазами и говорила почти шепотом.
— Дорогая! — Со сдавленным возгласом Кейт бросилась к дочери и нежно обняла ее.
— Мама, у меня все болит! — пожаловалась Скайлер.
— Потерпи, детка, — попросила ее Кейт, едва не плача. — Обещаю, ты скоро поправишься. Самое страшное уже позади. Ты упала и расшиблась, но скоро тебе станет лучше.
— Знаю. Так сказала она. — Скайлер улыбнулась Элли и откинулась на подушки.
Кейт старалась не смотреть на Элли, но не могла отвести от нее глаз. Они были так похожи! Господи, неужели Элли слепа? Почему не замечает сходства?
— Когда я заглянула к вам, Скайлер как раз пришла в себя, — объяснила Элли. — Мне не хотелось тревожить вас.
— Очень любезно, что вы вспомнили о нас, — откликнулась Кейт.
— Я была рада проведать вас. — Элли поставила пластмассовую
Сердце Кейт ушло в пятки.
— Да, я знаю. — Она заметила, что Скайлер пытается что-то сказать, и склонилась к ней.
— Мама, а что со Сверчком?
— Он совершенно невредим. — Кейт понятия не имела, что с пони, о нем она даже не вспоминала.
Удовлетворенная ответом, Скайлер смежила веки.
— Мама, а… — пробормотала она, но не договорила.
— Я здесь, — ответила Кейт. — И папа тоже. Он вернется с минуты на минуту.
Элли поднялась и оправила юбку — сегодня на ней были бледно-золотистый топ и голубая юбка под цвет глаз. Золотые серьги в виде обручей заблестели, когда она склонила голову набок и заложила за ухо выбившуюся прядь волос.
Скайлер прошептала:
— Не уходи. — И Кейт не сразу поняла, к кому относится эта просьба — к ней или к Элли.
— Хорошо, что все обошлось. — Элли повернулась к двери.
Кейт пожала протянутую ей руку и рискнула встретиться с откровенным, пытливым взглядом Элли. И хотя все в душе кричало: «Оставьте нас в покое и больше никогда не приходите!» — вслух Кейт проникновенно проговорила дрожащим голосом:
— Мы с мужем любим Скайлер всей душой. Я умру, если потеряю ее.
— Нет, не умрете, — возразила Элли с уверенностью человека, пережившего такое горе. — Но я буду рада, если вам не представится случая убедиться в этом.
Кейт грустно улыбнулась и, ненавидя себя, вымолвила:
— Ничего подобного я не допущу.
Глава 2
1989 год
В день семнадцатилетия Скайлер Саттон в ее жизни произошло два важных события.
Во-первых, она лишилась девственности — это случилось в летнем домике ее родителей на Кейп-Коде, с Прескоттом Фэрчайлдом, студентом Йеля, сыном давних друзей семьи Саттон. Скайлер вскрикнула от боли, кровотечение было довольно сильным, но в целом она сочла свой первый опыт приятным, тем более что не была влюблена в Прескотта.
Второе событие, по мнению Скайлер, не было связано с первым: над тортом с зажженными свечами она не загадывала желания, а поклялась узнать всю правду о родной матери.
Долгие годы Скайлер одолевало желание разыскать свою настоящую мать. Ей представлялось, как незнакомая женщина появляется на пороге, всхлипывая и сбивчиво объясняя, что произошла ужасная ошибка: она оставила Скайлер одну лишь на несколько минут, чтобы сбегать в магазин. Скайлер сочинила целую историю о том, как ее мать, сбитая такси по пути домой, провела несколько месяцев в больнице, а когда пришла в сознание, обнаружила, что ее ребенок бесследно исчез.