Троюродный дядя
Шрифт:
Прощай, школа, прощай, спорт, прощай, Академия.
И я не умею жить на улице. Там явно свои законы. Включая все. Ужас! Изнасилуют сразу.
Отец, как ты нужен, срочно!
И часть вещей придется перенести на случай срочного ухода.
7
После тренировки пошла на ужин. На моем месте сидит Наташа. Взяла я свою порцию и пошла на другое место, совершенно конфликтов не хочется.
– Что, боишься?
Молчу и ем. Чувствую, тишина. Глаза поднимаю, оглянулась –
– Что молчишь? Думаешь, тут порядки свои будешь наводить и всем командовать?
– Думаю, что тебя перевоспитывать не входит в мои обязанности.
– Вот именно! Эй, ты что сказала, я не поняла! Ты меня оскорбила, да? Все слышали?!
– Успокойся, конечно, все слышат. Всем интересно, зачем ты ко мне пристаешь. Наташа, а знаешь, я тебя приглашаю на тренировочные соревнования, послезавтра, в среду, в шесть вечера, в спортзале. Вход свободный. Не забудешь? Меня там бить будут, тебе понравится.
– Да мне уже нравится! И я смогу тебя стукнуть?
– Если сможешь, конечно, стукнешь.
– Стукну, я приемчики знаю!
– Вот видишь, сколько у нас общего. Всем приятного аппетита. Можете договариваться на коллективную разминку.
В учебную комнату не пошла, делала уроки у себя. Ирины Павловны не видела. Придется после соревнований идти к ней, повод будет в любом случае.
На следующий день на русском было сочинение.
Стихи я запоминаю сразу после прочтения. Первую главу Онегина прочла пару раз и поняла, что выучила. Утром повторила и все. Запоминаю стихи, которые мне нравятся, быстро. А остальные – не запоминаю вообще. Я даже решила, что у меня есть какой-то барьер внутренний. Читаю и сразу понимаю, стоит читать или не мое. Может, я не готова к другим стихам. Интересно, почему классика мне нравится? Это общее попадание, мое или не мое, поэтому и классика, или довлеет список учебной программы? На подсознательном уровне?
С прозой все сложнее. Как-то читала известную повесть, началось с того, что рыцарь скачет навстречу приключениям. Он скакал 17 страниц, на 18-й я книгу закрыла. Написана книга триста лет назад. Это что, мы так привыкли к быстрой смене событий?
А сочинения я вообще писать не умею. Содержание пересказывать неловко, анализировать мировую классику? Сколько диссертаций написано. Теми, кому отозвались эти произведения.
В результате выбрала свободную тему «Любимые строки». И написала о грустных, хоть и шуточных, стихах для детей Осипа Мандельштама. «Чистильщик», «Калоша». Еще несколько из «Примуса».
Учительница выбрала две работы, одну из них мою, как новенькой, посмотрела и поставила двойку. За содержание. Как я могу сравнивать рекомендованные строки о природе лучших поэтов России с малоизвестными стихами Мандельштама, по сути, поэта-песенника?
Как отец учил, держать лицо и улыбаться? Улыбаюсь:
– Простите, Анна Николаевна. Я недавно в Санкт-Петербурге, городе высокой культуры. Конечно, я очень мало знаю. Написала о том, кто мне
– Да, есть. Но есть и другие поэты. Неоходимо писать о золотом детстве, о ваших лучших впечатлениях. Вам государство предоставило возможность жить и учиться! Так соответствуйте. Во всем!
– Хорошо, Анна Николаевна, как скажете.
– Четыре тебе за грамотность, две стилистические ошибки, а за минорное содержание – два. Поняла?
– Поняла. Большое спасибо.
– Что, и спорить не будешь?
– Конечно, не буду. Зачем? Не в каждом споре рождается истина. Я же пришла учиться.
– Ну-ну. Садись на место.
Вообще у меня всего два любимых предмета. Химия вне конкуренции. Это как стихи. И еще я люблю геометрию. Главное, там нет места вкусовым пристрастиям.
Как у Гоголя? Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича. Если бы к химии и геометрии добавить магию, спорт и танцы – я была бы почти счастлива.
Вечером легла и гоняла себя по магии. Мысленно. Очень боюсь все запустить. Завтра среда, осталось четыре дня.
8
К сожалению, встретиться с Наташей мне не удалось. На последней, уже пятой встрече, я получила травму. Виновата сама. Мне казалась, я осторожна и помню, что не совсем человек. Болевой порог у меня другой. Женщина, мой противник, мастер спорта, сильная, хищная, жесткая. Мне бы похлопать по ковру, что сдаюсь, а я проводила свой прием и была уверена, что успеваю. Или это эйфория от предыдущих побед? Врезультате получила урок и сломанные пальцы ноги. Одно хорошо в этой плохой истории – не могу идти в воскресенье в «Парацельс».
Утащили меня на мягких носилках, в полной тишине всего зала. Рядом с носилками шел Иван, мой тренер. Сильно злой.
Я подняла глаза:
– Иван, простите. Я вас подвела?
– Нет, девочка, что ты, лечись спокойно, ты успела показаться. Не хотел я именно этой встречи, как чувствовал. Утром приду в больницу, расскажу все новости. С тобой сейчас уехать не могу, еще трое тут наших, сама понимаешь.
– Конечно, понимаю, простите меня.
– Перестань. Это спорт, все может быть. У меня вот менисков практически нет, со связками проблемы. Когда рукопашным занимался, порвал, видишь, пальцы какие? Конечно, ничего хорошего в этом нет, но не смертельно. У тебя мелочи, тренироваться сможешь. Держись!
– Спасибо, сэнсэй.
Увезли меня в городскую больницу. Поместили в общую палату, наложили гипс. Ничего страшного, боль приглушила, завтра потихоньку полечусь. Я и так быстрее восстановлюсь, тут сразу мне нельзя полечиться. Чуть ускорюсь и хватит, задержусь до понедельника. Выпишут, похожу с гипсом. На здоровых уже пальчиках. Смотрела магическим зрением, гипс наложили правильно, аккуратно. Разбор полетов Иван мне устроит завтра, наверное. Вот получу!
Иван приехал в 9.30, сразу после завтрака. Уже улыбается.