Трубка Шерлока Холмса
Шрифт:
И сейчас, когда они выставлены на всеобщее обозрение, я чувствую, что он наконец-то заплатил свой долг обществу.
Трубка Шерлока Холмса
Описывая случай с дьяволовой ногой, который имел место в 1897 году, я рассказывал, как здоровье моего друга Шерлока Холмса начало сдавать под тяжким грузом расследований, которые он проводил. Писал я и о том, как его врач, доктор Мур Эгер с Харли-стрит, рекомендовал Холмсу отложить все дела и дать себе полный отдых. Я также упомянул, что знакомство этого известного врача с Шерлоком Холмсом состоялось при драматических обстоятельствах и пообещал когда-нибудь опубликовать полный отчет о них.
Поскольку
Я могу его понять: известному специалисту с Харли-стрит нужно заботиться о своей репутации. Хотя это дело не бросает тени на доброе имя уважаемого доктора, ему претит, что сведения, касающиеся его самого, а тем более его пациента, будут преданы огласке. Даже когда я предложил изменить имена и внести в рукопись любые поправки, которые он сочтет необходимыми, доктор остался непреклонным.
Естественно, я разочарован. У этого дела есть несколько необычных особенностей, и оно, как мне кажется, иллюстрирует не только великий талант Холмса в области дедукции, но и упорство, с которым он доводит расследование до конца. Однако из-за упрямства доктора Мура Эгера мне остается лишь поместить этот рассказ в мой ящик для документов среди других секретных записей. Надеюсь, что однажды – возможно, после смерти главных действующих лиц – отчет о нашем приключении будет опубликован.
Оно началось сентябрьским утром, спустя года полтора после возвращения Шерлока Холмса в Лондон, где он не показывался три года после того, как чудом избежал смерти от руки профессора Мориарти у Рейхенбахского водопада. Поскольку за время его отсутствия умерла моя жена, я вернулся в свое прежнее жилище на Бейкер-стрит.
Мы как раз закончили завтрак, когда к нам наверх проводили доктора Мура Эгера, высокого представительного джентльмена с объемистым лбом и великолепной гривой седых волос. Он держался с большим достоинством и, едва вручив свою визитную карточку, с присущей ему прямотой сразу же перешел к тому, ради чего явился:
– Не в моих привычках, мистер Холмс, консультироваться с частными детективами, однако я хочу попросить вас заняться одним делом, которое сильно меня беспокоит.
– Пожалуйста, садитесь, сэр, – предложил Холмс.
Как обычно после завтрака, он зажег свою трубку, но, уловив неодобрение на лице доктора, вытряхнул табак в ведерко для угля и уселся напротив клиента.
– Я вижу, – продолжил он, – вас раздражает табачный дым. Однако смею надеяться, что у вас нет возражений против того, чтобы при нашей беседе присутствовал мой старый друг и коллега доктор Уотсон?
– Никаких, – ответил Мур Эгер. – И я приношу извинения, что позволил себе обнаружить мое неодобрительное отношение к вашей трубке. У себя дома человек волен заниматься чем хочет. Это целиком и полностью его дело. Однако как врач я действительно осуждаю привычку курить, вредную для здоровья. А теперь я перейду к тому, что привело меня сюда.
Вам следует знать, мистер Холмс, что мои личные апартаменты находятся над кабинетом на Харли-стрит, где я принимаю пациентов. Вчера вечером, примерно в десять часов, позвонили в дверь, и горничная проводила наверх джентльмена. Он представился как Джосайя Уэзерби, но не вручил визитной карточки, объяснив, что покидал дом в спешке и забыл захватить бумажник. Добавлю, что говорил он с американским акцентом и был крайне взволнован. Он попросил меня немедленно отправиться
Час был поздний, и человека этого я не знал, так что заколебался и спросил, не лучше ли ему обратиться к собственному доктору. Он ответил, что недавно находится в этой стране и пока не обзавелся личным врачом. Однако он наслышан о моей репутации и поэтому хочет, чтобы я оказал ему услугу.
В конце концов я неохотно дал согласие и спустился вместе с ним к экипажу, который ждал у моих дверей. Как только мы уселись, карета рванула с места. А вот куда, я понятия не имею, мистер Холмс, так как занавески на окнах экипажа были задернуты. После поездки, длившейся около часа, мы остановились перед домом на тускло освещенной улице. Меня поспешно провели в дом. Мы поднялись по лестнице в комнату на втором этаже, где в постели лежала молодая женщина.
Осмотрев больную, я обнаружил, что дыхание у нее замедленное, неровное и она пребывает в дремотном состоянии. Эти симптомы заставили меня заподозрить, что она находится под действием болеутоляющего наркотика.
– Кокаина, как вы полагаете? – оживился Холмс. – Вы заметили у нее на руках следы от иглы?
Доктор Эгер окинул моего друга долгим проницательным взглядом, словно понял из этого нетерпеливого вопроса, что интерес Холмса и его познания основаны на личном опыте. К сожалению, так и было на самом деле [27] .
27
К сожалению, у Шерлока Холмса вошло в привычку вкалывать себе семипроцентный раствор кокаина. Иногда он также использовал морфий. Несмотря на попытки доктора Уотсона отвратить его от пагубной привычки, он время от времени принимал наркотики в 1897 году. Я делаю этот вывод из завуалированного намека доктора Уотсона на то, что ухудшение здоровья сыщика, возможно, усугублялось его неблагоразумными поступками. См. «Дьяволова нога».
– Нет, по моему мнению, это был не кокаин, мистер Холмс. И я не заметил на руках этой особы никаких следов, которые свидетельствовали бы, что наркотик вводили через вену. Я, скорее, склонен считать, что она приняла морфий в виде порошков или таблеток. Попытки мистера Уэзерби списать ее состояние на то, что молодая леди подвержена приступам сонливости, лишь подтвердили мои подозрения. Существует заболевание, известное как нарколепсия [28] , но я убежден, что пациентка им не страдала.
28
Первое упоминание о нарколепсии, нервном заболевании, обнаруживающем себя приступами сонливости, появилось в медицинском журнале «Ланцет» за 28 января 1888 года.
Уэзерби отказался отправить свою дочь в больницу под тем предлогом, что она питает отвращение к подобным заведениям, и, поскольку ее состояние не было серьезным, я рекомендовал немедленно напоить больную крепким черным кофе, который благодаря содержанию кофеина подействует как стимулирующее средство и ослабит симптомы.
Должен добавить, мистер Холмс, что еще два обстоятельства помимо уже описанных вызвали у меня подозрения. Первое – это отсутствие всякого внешнего сходства между молодой женщиной и мистером Уэзерби, который назвался ее отцом. Второе – отсутствие в доме слуг. Пока я осматривал пациентку, в комнате присутствовала одна женщина, которую Уэзерби назвал своей экономкой. Это она пошла приготовить кофе, который я рекомендовал и которым сам напоил больную.