Трудно быть богатой
Шрифт:
— А Надежда Георгиевна многое теряет со смертью Жирного? — спросила я.
Нет, ответили мне. Конечно, потраченные на избирательную кампанию средства аукнулись. Но не исключено, что Жирный их уже отработал. А госпожа Багирова-старшая с тем же успехом купит какого-нибудь другого чиновника или депутата. Были бы бабки — чиновник с депутатом найдутся. Нефтяных королев мало, так что из чиновников, да слуг народа, желающих продаться за нефтяные бабки, к ним очередь выстроится.
Затем Саша-Матвей сел за телефон. Судя по разговору, звонил знакомым ментам. Примерно
— Все задержанные сегодня в выставочном комплексе так или иначе связаны с империей Хабибуллиных: непосредственно работают там, а также разными способами содействуют процветанию. Пока им не предъявлены никакие обвинения и, скорее всего, их отпустят, но важен сам факт. Ты заснял процесс, Серега?
Приятель кивнул, объявив, что к утру все проявит.
— Отлично! — воскликнул Саша-Матвей, потирая руки.
— А можно мне будет посмотреть фотографии? — пискнула я.
Мне хотелось знать, узнаю я кого-то из господ или нет. Серега наверняка использовал какую-то хитрую технику, чтобы лица вышли четко.
— Послезавтра читайте наш еженедельник, — обладатель двух имен галантно припал к моей руке. — Там будут и снимки крупным планом, и весьма интересный текст вашего покорного слуги. Кстати, знаете почему ОМОН понесся в выставочный комплекс?
Мы с Сергеем выжидательно уставились на него.
Оказалось, что от неизвестного, позвонившего дежурному по городу, поступила информация о готовящейся разборке. Назывался конкретный адрес.
— Неужели и фамилии сказали? — поразился Серега. — Не очень-то верится, чтобы люди из верхушки «Татанефти» сами затеяли стрельбу.
— Нет, конечно. Менты просто решили, что «Татанефть» наезжает на «Алойл», и надо пообщаться с отдельными товарищами. В целях профилактики, так сказать. — Саша-Матвей игриво подмигнул мне.
Глава 19
Меня довезли домой часам к двум. Я опять валилась с ног и обещала себе завтра спать до упора. А не отключить ли на ночь телефон? Но я не успела: он подал назойливый сигнал, требуя снять трубку. Снимать или не снимать?
— Где ты шляешься полночи?! — завопила свекровь точно так же, как вчера ее сыночек.
Неужели сегодня на нее покушались? Кем она прикрылась, интересно? Небось каким-нибудь юношей типа Толика. Или она накаченных молодцев предпочитает?
— Не ваше дело, — огрызнулась я. — И вообще в какое время вы звоните? На часы хоть удосужились посмотреть?
— Я тебе уже несколько часов звоню, а ты весь вечер где-то шляешься! Только сейчас дозвонилась. Толик у тебя?
— Нет.
— Он домой поехал? — не отставала Надежда.
Я ответила, что понятия не имею, где ее Толик и меня этот вопрос совершенно не интересует.
— Так вы что, не вместе гуляли? — поразилась она.
Пришлось сказать, что я встретила знакомого и отошла с ним в сторону. Когда вернулась, Толика не
— К водителю подошли двое мужиков, — сообщила Надежда Георгиевна, — и сказали, чтобы уезжал. Что тебя и Толю пригласили в ресторан и вы поедете на машине приглашающих. Водителю нечего ехать следом и сидеть у дверей ресторана. И этот идиот уехал! И мне еще сказал, что это, наверное, Ольга Викторовна о нем побеспокоилась! Заботливая ты наша. Но ты никого не посылала?
— Никого, — растерянно пробормотала я.
— Может, Толик в самом деле поехал в ресторан и до сих пор не может позвонить? Не хочет, чтобы его кто-то слышал? — задумчиво спросила себя госпожа Багирова.
— Вы ему на сотовый звонили? — я вспомнила, что у моего сегодняшнего сопровождающего был телефон.
— Телефон включен, но никто не подходит. Боюсь, опять трубку потерял. С ним уже такое случалось. Балбес.
— А он точно не мог отпустить водителя? — спросила я.
— Это не пришло бы ему в голову, — хмыкнула свекровь. — Ладно, ложись спать. Ты завтра на дачу?
— Да, — подтвердила я, обещав вернуться в воскресенье вечером.
На прощание Надежда велела мне явиться в понедельник в десять ноль-ноль в особнячок на Неве, она сама туда приедет и проведет со мной инструктаж. Далее она просила передать приветы внукам, своему бывшему мужу и моему отцу, после чего даже пожелала мне спокойной ночи и повесила трубку. Я отключила телефон и включила его только в одиннадцать утра, когда проснулась.
Мне не удалось даже сполоснуть лицо: он тут же зазвонил. Из ванной я бросилась к аппарату, думая, что если это опять обожаемая родственница, то следует послать ее по известному русскому адресу. Такой язык она понимает прекрасно. Сколько можно меня доставать?!
Но это был свекор.
— Оля, — сказал он как-то робко, — Оля, ты понимаешь…
Мои с утра мне никогда не звонят. Если вообще звонят, то только вечером. Ах да, вчера и позавчера они же не могли меня застать, наверное, хотят попросить что-то купить по пути на дачу.
Но дело было совсем в другом. Сегодня ночью пропали дети.
— Как? — не поняла я. — Как пропали? Куда?
— Мы с Витей, твоим отцом, Оля… Ты когда приедешь? Давай лучше не по телефону.
— Вы милицию вызвали?
— Да нет пока. Тут, понимаешь, такое дело…
— Сейчас выезжаю!
Я быстро оделась, выпила воды, ничего не ела, так как кусок не лез в горло, и разумеется, не красилась. Схватила сумку и бросилась к «запорожцу», ночевавшему у меня под окнами. Гнать на нем не было возможности при всем желании, но я выжимала из машины все, на что та была способна. Гаишники (то есть гибэдэдэшники) не обращали на меня никакого внимания, пусть «запор» и превысил скорость, но что возьмешь с его владелицы? Да и перед коллегами, наверное, было бы стыдно за штраф с такой машины. А я бы бумажку всем знакомым показывала, хвастаясь.