Трудно быть богатой
Шрифт:
— Обещай, что никому про меня не скажешь!
— Леша, ты о матери-то хоть подумал? Она у меня была сегодня. Она почернела от горя!
Леша выразился так, что все тирады его любовницы показались мне невинным детским лепетом.
— В чем дело? — резко спросила я.
— Я тебе все объясню завтра. Только умоляю, Оля: никому ни слова! Никому! Ни одной живой душе. Мне очень нужна твоя помощь. Очень! Мне не на кого рассчитывать. Мне не на кого положиться!
— Но Надежда… — не
— Эта…! Она совсем помешалась на своих любовниках! Я прикончил одного, она тут же завела другого! И она отписывает им по целому состоянию! Оля, ты даже не представляешь… Ладно, все завтра. Жду тебя на развилке.
Лешка отключил связь. Я опустила трубку на рычаг своего допотопного аппарата и глубоко задумалась.
Если все так, как сказал Лешка, то его мотивы мне понятны… Конечно, он хочет, чтобы все мамочкино богатство досталось ему одному. Но не могла же мать нанять киллеров, чтобы взорвать сына на Кипре? Горе ее не было наигранным… И с какого боку тут Камиль и Мурат Хабибуллины?
А потом я вдруг замерла на месте. Я вспомнила дату смерти Лешки, названную Надеждой Георгиевной. Ведь когда на Кипр позвонил Мурат Аюпович, он не назвал дату и время смерти. Он просто сказал, что в одной из гостиниц Лимассола убит Алексей Багиров. Когда — не сказал. Он позвонил, когда узнал про случай со мной. И я предположила, что Лешка погиб уже после того, как заходил к детям на виллу и я видела его с бородой в толпе, когда лежала на асфальте. Вполне естественно предположила. А взрыв произошел на день раньше.
И все-таки за что Камиль Хабибуллин заплатил мне десять тысяч долларов? И почему я как следует не учила английский в детстве?
Решив, что утро вечера мудренее, я отправилась спать.
Глава 27
Как я и обещала детям, мы встали довольно рано, заехали на рынок, чтобы обеспечить их продуктами на первое время, потом тронулись в путь и застали дедушек за любимым занятием — пиволечением.
— Ой, Надька приезжала… — закатил глаза свекор.
— Ой, орала… — закатил глаза мой отец.
— Вы ничего не сказали? — уточнила я.
— Да мы ничего и не знали, — ухмыльнулся Петрович. — Ну, нос ей, конечно, утерли. Сказали, что у тебя теперь богатый любовник. Повез тебя и детей отдыхать. Она аж позеленела.
Тут встряли дети и сообщили, что дядя Камиль купил маме шубу. Я покраснела под загаром. Но Витька с Катькой не дали дедушкам больше ничего спросить: застрекотали, как два пулемета, рассказывая про то, как отдыхали на Кипре. Весь день прошел за разговорами.
— Шубу, шубу обязательно покажи этой старой партийной суке, — давал напутствия свекор, когда я уже собиралась назад
Мне хотелось заметить, что, во-первых, Надежду шубой не удивишь, а, во-вторых, ей сейчас не до этого, но решила смолчать: свекра все равно не убедишь, да и про Лешкину «смерть» рассказывать не стоило. Слишком много всего придется объяснять.
Лешка уже ждал меня на оговоренном месте, причем сам был за рулем серой «девятки».
— Тут кафе есть неподалеку, — сказал. — Давай за мной.
Багиров был без бороды, но в нахлобученной на глаза кепке. Физиономия, как и обычно, опухла после вчерашнего, хотя уже был вечер. А принял он на грудь явно немало.
Мы заняли место в дальнем углу летнего кафе, причем Лешка устроился спиной к входу.
— Выкладывай, — велела я. — Что за кашу ты заварил?
— Оля, ты хочешь, чтобы «Алойл» достался твоим детям? То есть нашим детям?
— Не вижу других наследников, — сказала я жестко. — Давай ближе к делу. Что нужно?
— Ты можешь попасть в мой кабинет в особняке на Неве? В официальный офис «Алойла»?
— Ну предположим, — медленно произнесла я.
Багиров пояснил, что у него в сейфе, код которого знает только он сам («Это еще не факт, что его никто не сможет открыть», — подумала я), осталась папка с важными документами. Под ней лежат еще две, они тоже важны, но главное — красная. Лешка хотел, чтобы я забрала эту папку из сейфа и передала ему. Все деньги, которые там лежат, — мои. По словам Багирова, в сейфе должно было быть около десяти тысяч долларов.
«Что за всеобщая ставка?» — усмехнулась я про себя. Камиль отстегивает мне «десятку», Лешка — столько же. Интересно, а шубу бывший подарит в дополнение к баксам?
— Это все? — спросила я вслух.
— Пока да, — ответил Багиров.
— А теперь объясни мне, что происходит.
— Так ты согласна?! — казалось, Лешкиной радости нет конца.
Эта реакция показалась мне несколько странной. Не ждет ли меня какой-нибудь подвох?
— Если объяснишь, что происходит и объяснения меня удовлетворят…
Лешка тяжело вздохнул и вначале повторил то, что сказал вчера: мать в последнее время, как с цепи сорвалась, меняет молоденьких мальчиков, как перчатки. Более того, каждому она хочет сделать какой-то подарок, чтобы ее, как она говорит, «вспоминали добрым словом». Лешка пытался с этим как-то бороться, но мадам Багирова втемяшила себе в голову: если она будет щедро одаривать каждого любовника, о ней будут говорить только хорошее. Теперь к ней в самом деле стоит очередь — такие слухи быстро разносятся. Но ведь все эти мальчики хотят не общения с доброй женщиной, а ее денег.