Трудно быть богиней
Шрифт:
– Дело в том, что я состою на службе у короля и являюсь хранителем этих камней. И не только я. Всего нас двое, но на днях мой напарник исчез, прихватив с собой камни. Как только это раскрылось, меня послали разыскать пропажу, а также вора и выяснить, что сподвигло его на подобный поступок.
– И что, вора нашли?
– Пока нет, но найду. Первым делом камни, они важнее. Как они у тебя оказались?
Далее следовала краткая история появления загадочных камней в моей жизни, но говорить про то, что они светятся и летают, пока не стала. При упоминании двух крепких мужчин, искавших «Пашу – растеряшу», Валеон нахмурился и серьёзно
– Зачем вы их охраняете? Они что, особенные?
– Да. Когда-то они принадлежали нашей королеве. Она была очень сильной и могущественной волшебницей. После её смерти камни перешли в собственность короля. Вот только использовать силу, которая в них заложена никто не может, даже он. Мы пробовали и не раз. Они словно хранилище магии, но надёжно запечатанное. Поэтому было решено их охранять, пока не поймём, что с ними делать.
– А как ты меня нашёл?
– Я не совсем человек. Я- маг. К тому же их хранитель. Несколько дней назад я почувствовал всплеск магической силы, очень похожей на ту, что содержится в камнях. Пришлось отправить маячок, который привёл меня на эту планету, к тебе.
После таких слов, моё девичье, ещё не тронутое любовью сердце, трепетно подскочило. «Какая чудная фраза «привёл на эту планету, к тебе!» Может это судьба? Я бы не отказалась от такого прелестного мужа». Но распускать слюни ещё рано, клиент пока не дозрел, поэтому вернёмся к делу.
– Получается ты с другой планеты. Тогда как же ты меня понимаешь?
Вместо ответа молодой человек указал на маленькую штучку, прикреплённую к вороту его рубашки. Она была чем-то похожа на круглый значок, который многие подростки цепляют на одежду или рюкзаки.
– Это артефакт – переводчик. Позволяет понимать любой язык, в любой части вселенной.
– Удобная штука, – завистливо протянула я.
Подобная вещь всегда нужна, особенно на экзамене. Алёнка за неё, наверное, душу бы дьяволу продала. Она же два языка учит: английский и немецкий. А так можно было бы, вообще, ничего не учить, а всё время гулять или делать, что хочется.
Что-то я отвлеклась. Меня очень интересовал ещё один вопрос:
– А те двое, про которых я говорила, они тоже могут чувствовать эту силу?
Меня немного беспокоила перспектива снова встретиться с теми грубиянами, так как я приблизительно представляла, что это был за всплеск, и даже знала, как он произошёл.
– Думаю, да. Если учитывать, что они смогли пересечь пространство и время, достигнув твоей планеты без ущерба для себя, то, вероятно, они довольно сильные маги или владеют достаточно мощными артефактами.
Ответ не очень-то меня утешил, скорее наоборот – напугал. В добавок, Валеон наклонился немного вперёд и вкрадчиво произнёс:
– Камни нельзя оставлять в этом мире. Это может быть опасно… для людей.
Я понимающе кивнула, печально вздохнула и полезла в рюкзак. Вытащив на свет найденный кошелёк, передала его в руки молодого мага.
– Ладно, будем считать, что ты меня убедил. Держи! Всё равно, я не знаю, что с ними делать.
Валеон открыл кошелёк и вытащил небольшой красный мешочек с камнями. Осмотрел его, довольно улыбнулся и, оттянув завязки, заглянул внутрь. Улыбка стала шире. «Да, это то, что он искал,
– Что ж, рада, что всё так хорошо закончилось! Время прощаться. Удачи, Валеон, и постарайтесь их больше не терять!
Как нередко со мной бывает, я снова перескочила с «ты» на «вы».
Парень оторвался от созерцания волшебных камней и радостно посмотрел на меня:
– Спасибо! Тебе тоже всего хорошего!
И я ушла. Но мне было необычайно грустно и одиноко. Моё предчувствие меня не подвело: он познакомился со мной ради камней. Я понимала это с самого начала, но все же хотелось обмануться и поверить в то, что все же кому-то нужна просто так: потому что добрая, потому что искренняя, потому что милая. Пусть я и полная, но все же не уродка, да и в голове не совсем пусто, что-то да есть. Хотелось надеяться, что меня кто-нибудь когда-нибудь полюбит не за внешность, а за душу мою беззлобную, да сердце открытое. Но, видимо не в этой жизни…И почему правда чаще всего оказывается грустной? Это же «правда» – положительная вещь, а эмоции приносит отрицательные.
Надо сказать, что далеко уйти мне не удалось. Странный громкий хлопок, яркая вспышка и треск веток заставили меня обернуться. Я бросилась назад.
Добежав до места, где предположительно должен был сидеть молодой маг, я увидела искорёженную лавочку и поломанные кусты. Сам парень куда-то исчез. Пришлось идти по следу разрушений. В конечном счёте, он привел меня к старому полигону для картинга. Машинки там уже давно не ездили, их перенесли в другое, более оживлённое место, но выделенная для данного досуга территория, до сих пор, оставалась огороженной высоким сетчатым забором.
Валеон обнаружился, лежащим вниз лицом, как раз под железным ограждением. Сама изгородь тоже слегка пострадала: в ней осталась солидная вмятина, от впечатавшегося в неё парня. Я подбежала к магу и перевернула его на спину. Стало страшно. «Вдруг он умер? Что мне с ним делать? Куда прятать труп? Он, все-таки, не маленькая собачка, а полноценный, стандартный мужик и лопаты у меня с собой нет».
– Так! Спокойно! —сказала я себе. – Может всё ещё не так плохо.
Взяв себя в руки, постаралась вспомнить, чему нас учили на курсах по оказанию первой помощи. Ещё на втором курсе перед практикой в лагере нас всех, добровольно принудительно, отправляли на обучение данному «искусству». Надо проверить дыхание. Я села на коленки и наклонила левое ухо к его носу, а сама смотрела на грудную клетку. Она двигалась, моя щека ощутила выдох. «Ура! Он дышит, значит труп прятать не придётся!» – облегчённо вздохнула я. Теперь проверим его сознание. Похлопав по щекам, твердо и чётко проговорила ему в лицо:
– Так, Валеон, немедленно вставай. Или ты хочешь, чтобы сюда сбежались зеваки и начали давать советы как тебе помочь? Поверь мне, если кто-то из людей начнёт тебе помогать, то ты уже не встанешь. – Я сердито ткнула ему пальцем в грудь. – А я отправлюсь за решётку и проведу там лучшие годы своей жизни. Неужели ты твердо решил загубить, и без того, поганую мою жизнь?
Теперь я уже не тыкала пальцем, а со всех дури стукнула горе-мага по грудной клетке кулаком. Тот поднялся, хватая воздух ртом как рыба на суше. Но глаза открыл. Красивые, между прочим, глаза, васильковые, мой любимый цвет. О том, что он ещё и моей любимой комплекции, я старалась не думать. Пусть сначала очухается.