Трудно быть логом
Шрифт:
Парни поклонились висящему в углу жёлтому кругу. Торп первым, рванув за руку привязанного чужака.
– Ну а теперь идите, - облегчённо сказал староста, - От валов да рвов я тебя освободил.
Парень снова пожалел, что его просто не отхлестали медными прутьями.
– Ну что, пойдём в берёзовый лесок?
– беспечно спросил его новый попутчик, когда они вышли на улицу, - Я травнице пообещал чаги наковырять.
На бабское дело вызвался! Ну как такого не поколотить!
– Хорошая она женщина, -
– Чего?
– Позже объясню! Вот кисет, отцу твоему передай.
– Откуда?
– удивился Торп, принимая хорошо знакомый мешочек.
– На дороге подобрал, - хмыкнул Мрум и подмигнул. Ох и паскудная была у него рожа!
Впереди уже показались ворота в сельском частоколе. До свободы оставалось всего два двора.
За забором мелькнула алая лента.
– Суженые идут, - раздался оттуда восторженный писк Гланы, на которую Торп иногда поглядывал, - Миловаться!
Хуже нет, чем попасть девушкам на острые язычки.
Мрум оскалился в ответ, а у Торпа зачесались руки. Интересно, можно ли ему бить своего названого брата, если не давать другим?
Надо спросить у отца.
До берёзовика было недалеко. Весёлые белые деревья едва шелестели на лёгком ветру, и в их соседстве не хотелось печалиться и хмуриться.
– Ты здесь подожди, - сказал Мрум, - Я грибы должен сам добыть, а то не зачтётся.
Торп хмыкнул. Не особо и хотелось.
Он прислонился к испятнанному белому стволу и потянулся за деревяшкой. Давно собирался вырезать ложку, да было некогда.
Серое пятно быстро затерялось среди бело-чёрных, и Торп думать забыл про новую обузу. Надо было пустить по ложке хитрый узор, и не порезать пальцы. Чтобы подарить потом Мране на Последний Сноп. А не выйдет - отдать сестрёнке.
– Ай!
– звонко разнеслось в лесу так, что примолкли птицы, когда он выводил непростой завиток.
– Ай!
– отозвался Торп, пропахав ножом палец. А потом кинул за пазуху недоделанную ложку и кинулся в березняк.
– Огого!
– кричал он на бегу, как загонщик на охоте.
– Не кричи. Здесь я.
Не подай чужак голос, он пробежал бы мимо. Заморыш сидел у толстого дерева, как гриб-переросток. Рядом стояла торба с чагой. Живой. Вроде целый.
– Это чего у тебя?
– насторожился Торп, увидев, что Мрум прячет руку.
– А, зайцы побили, - нехотя отозвался дохляк.
Торп только покачал головой. Что зайцы бывают опасны, все знали с малолетства. Но чтоб заяц ушиб взрослого парня...
– Сидел тихо ушами перебирал, я подошёл, думал за хвост дёрнуть. А он как задними лапами меня в грудь кааак пиханёт!
И только Торп хотел сказать, что чужак позорит теперь не своё безродное имя, а его новый род и нового отца, как увидел отпечаток на голой земле, и слова застряли у него
Это был след заячьей лапы. Только вот Торп едва накрывал эту лапу ладонью.
– Пойдём уже, пойдём, нечего тут смотреть, - торопил его новый брат, - Позже с луками сюда вернёмся. Будут шкуры девушкам дарить! Ай!
Мрум схватился за нос, а Торпу хоть немного полегчало. Брата можно учить. Особенно брата младшего.
– Больше от меня ни на шаг, понял?
– сурово сказал он.
Вернувшись, он всё рассказал отцу. В березняк пошли охотники, но не нашли ни зверей, ни следов.
И отец долго объяснял учил воожами Торпа, как нехорошо обманывать старших. Учил, пока солнце не зашло, и дальше было не по светлой Правде.
Он лежал на сеновале, отдыхая от новых уроков, когда рядом с оборванцем встала другая тень, блеснула глазами. Торп вздрогнул.
– А это мой ночной зверь. Черныш, - потрепал здорового пса за ушами Мрум, - Как тень за мной ходит, прорва ненасытная! Ну, добрых снов тебе, брат!
Торп уснул и увидел, как Мрум бегает по ночной деревне и кормит собак.
Но об этом он уже никому не рассказывал.
Своя шкура дороже.
+++++++++++++++
Ходок
Этот погожий денёк хорошо было встречать в поле. Да и в лесу. Да и везде.
– Ты бы хоть помог, - пропыхтел Мрум из-под земли.
– Не могу. Не зачтётся, - оскалился Торп в ответ. Он сидел на частоколе, болтая ногами, и вырезал новую дуду, а его новый брат пыхтел в яме под новый колодец, глубже прежнего.
Таких колодцев у старосты перед домом было уже три. И все Кашки судачили, накроет ли он их крышками, или сам первый поломает ноги. Сошлись на том, что лучше бы поломал - может, в голове и прояснится. Ведь чтобы колодец достал до воды, нужно было бить его локтей на двадцать глубже.
Ну а пока хозяйка потихоньку скидывала в них подвернувшийся мусор, и с бурчанием доставала упавших куриц.
Мрум снова вздохнул и заскрёб деревянной лопатой. Потом вскарабкался по лесенке, потащил за собой верёвку с ведром. Он давно уже прорыл мягкую глину и ковырял что-то лишь чуть мягче камня. Вытащив ведро, он уныло глянул на свою добычу, и с надрывом потащил за ворота.
– Свет да соль! Вам нужна помощь, отважный юноша? Принести лекарство вашей больной матери? Вспахать поле отцу?
– услышал Торп голос брата и развернулся на заострённых брёвнах.
Проходивший мимо Бунг развернулся и решительно пошёл на чужака, задирая рукав.
– Староста не велел!
– напомнил с забора Торп.
Парень остановился, сплюнул, и пошёл восвояси.
Мрум ухмыльнулся, высыпал ведро на немалую кучу, и пошёл во двор. Ухмыльнулся и Торп. Быть старшим братом ему начинало нравиться.