Трудно быть солнцем
Шрифт:
– А как похожа, она копия Радзивилл…
– Вы слышали, ведь убийство этой студентки так и не раскрыли, на ее теле нашли цветок. Значит, кто-то снова принялся убивать?
– Клары сегодня не было в салоне, вы представляете? Я пыталась звонить ей на сотовый, затем в особняк, но никто не брал трубку. И на похоронах ее нет. На нее так непохоже! Она обещала мне сделать массаж!
– Наверняка укатила в отпуск, она мне говорила, что собирается с Кириллом во Францию…
У Юлии вдруг закружилась голова. Не хватало во второй раз упасть в обморок. Совладав с накатившей слабостью,
Через полчаса процессия достигла старого кладбища. Для погребения Анны было отведено место около склепа князей Святогорских. Юлия снова услышала шепоток:
– А посмотрите на молодого Сашу, он белее полотна. Представляете, Анна будет лежать около его деда Феликса. Жертва и убийца рядом, вот ужас-то!
Еще несколько минут, напутственное слово отца Василия – и гроб заскользил в могилу. Юлия, подойдя к краю, бросила цветок. Слава богу, что не розу, подумала она. Ведь именно роза была приколота к платью Анны. Приколота ее убийцей.
Могила стала быстро заполняться землей. Толпа не расходилась. Обещались поминки в ресторане, бомонд ждал этого. Внезапно новый слух, как ветер, пронесся среди собравшихся. Юлия снова обернулась. Все о чем-то шептались, с тревогой посматривая на нее. Виктория Карловна, как всегда пронырливая и вездесущая, подошла к Крестининой.
– Юленька, деточка, – сказала она. – Я понимаю, что не самый подходящий момент, но все же… Я думаю, вам нужно знать… Всего полчаса назад в собственном особняке была обнаружена мертвая Клара Оганесян, владелица элитного салона красоты «Царица Савская». Она была убита, задушена шарфом с изображением эдельвейса. И такой же цветок, белоснежный эдельвейс, покоился у нее на груди. Садовник снова срезал новый цветок. Убийства продолжаются!
В особняке супругов Оганесян вовсю кипела работа. Тело жертвы, тщательно сфотографировав, увезли, особняк оцепили, эксперты пытались обнаружить отпечатки пальцев.
Полковник Кичапов, которому о страшной находке сообщили прямо во время службы в храме, расхаживал по гостиной и отдавал приказания:
– Так, шевелимся! Где врач, уехал вместе с трупом в морг? Чтобы сегодня же у меня на столе был отчет.
– Убийца, вероятнее всего, или был впущен в дом самой Оганесян, или находился там, или имел ключ, или…
– Или, или, или! – раскричался Кичапов. – Или ее убили зеленые человечки! Мне нужны не версии, а точная, без единого изъяна и вопроса картина случившегося. Этот сраный «цветочный убийца» продолжает душить женщин. Убийство студентки так и осталось «висяком», а мэр насел на меня, требует скорых результатов. Гриценко
Полковник разозлился не на шутку. Вторая жертва, опять идиотское письмо, как и в случае с Гриценко, опять шарф и цветок. Текст письма – весь, за исключением имени, скопирован буква в букву с письма, которое получила вторая жертва цветочных убийств в 1916 году.
– Найдите мне этого имитатора, он получит пожизненное! – кричал Кичапов. – Жаль, что отменили «вышку», такого надо расстрелять!
– Есть результаты, – доложил полковнику один из подчиненных. – Следы в саду. Хорошо, что ночью шел дождь…
Картина вырисовывалась следующая: некто, облаченный в резиновые сапоги сорок второго размера, проник в сад, а оттуда каким-то образом в дом. Там и совершил убийство. Тело, лежащее на полу в ванной, было обнаружено около половины третьего пополудни сестрой покойной, которая, обеспокоенная тем, что Клара не появилась в салоне и на похоронах, решила навестить ее.
– Звонит врач. – Кичапов взял трубку старинного телефона, отделанного малахитом.
– Ну что, докладываю, – произнес патологоанатом. – Как раз провожу вскрытие…
– Мне наплевать, чем ты занимаешься, – сказал, кипя от ярости, полковник.
– Ладно, ладно, – миролюбиво сказал врач. – Итак, то, что она удушена, видно невооруженным глазом. Клара была убита таким же образом, что и студентка Гриценко. Вначале ей при помощи инъекции впрыснули наркотик, который лишил ее сознания, а затем убили. Смерть произошла двенадцать-четырнадцать часов назад, точнее пока сказать не могу, потому что тело пролежало на полу с подогревом в заполненной паром ванной комнате…
– И это все? – вскричал Кичапов. – Ну ты даешь, все это я мог бы и сам тебе сказать после пятиминутного осмотра тела жертвы. Работай, Сергеич, и звони мне немедленно, если наткнешься на что-то важное.
– Как продвигаются дела? – услышал полковник скрипучий голос мэра. Надо же, пожаловал! Сейчас при всех подчиненных устроит разнос. Петр Первый, он же Петр Георгиевич Белякин, любит задать строгача. Сначала побывал на похоронах этой Анны, затем отобедал за счет Святогорского в «Золотом драконе», а теперь, не обремененный заботами, приехал инспектировать работу правоохранительных органов. Полковник натянул на лицо приличествующее ситуации выражение и дал себе зарок не спорить с мэром.
– Ну что, Кичапов, опять проворонил жертву? – первым делом произнес мэр, входя в гостиную. – Мне звонил Кирилл Оганесян и требовал немедленно бросить все силы на раскрытие дела об убийстве его жены. Он сейчас в спешном порядке вылетает из Лос-Анджелеса в Москву. К его приезду у меня на столе должен быть полный отчет, а преступник обязан сидеть в КПЗ. Оганесян может прекратить поставки бензина, и что тогда?
– Убийца снова нанес удар, – сказала Виктория Карловна, заваривая для Юлии липовый чай. – Деточка, это отлично помогает при нервных расстройствах, я же вижу, на вас лица нет!