Трудно быть вором

Макеев Алексей Викторович

– А мы ему нальем. Он не обидится.

– Да я не про то! Мы же с тобой, это самое, пьяные вроде. Как по городу поедем?

– А ты ночью гаишников видел когда-нибудь? – упрямо сказал Гусев. – Они не дураки по ночам шататься.

Мысль немедленно добраться до денег Темирхана завладела им окончательно. Причиной тому было, конечно, и его состояние, но, по правде говоря, про эти деньги он думал с того момента, как впервые о них услышал от самого Темирхана. Просто сначала он думал о них отвлеченно, как о некоем заманчивом, но недоступном Эльдорадо, но теперь, когда эти деньги оказались в полном его распоряжении, Гусева охватил настоящий золотоискательский

зуд. Нельзя сказать, чтобы он не думал о возможной опасности, но она казалась ему сейчас не такой серьезной, как вначале. Он и в самом деле сомневался, что неизвестные убийцы рискнут после случившегося еще раз заявиться к Темирхану домой. К тому же он был уверен, что о смерти Темирхана уже стало известно. Как и каким образом – этого он объяснить не мог, но был уверен, что труп Темирхана уже найден. Трупы всегда находят, он сто раз видел это по телевизору. Причем опознать его сразу милиция не сможет – документов-то при нем нет.

О том, что он тоже имеет к трупу некоторое отношение, Гусев не думал. Ведь он четко знал, что ничего плохого не делал. Даже не он все это затеял. Он просто стал жертвой обстоятельств. Гусев даже не очень-то боялся попасть в руки милиции. В чем они его могут обвинить? По-настоящему он боялся тех, кого боялся Темирхан, хотя в отличие от Темирхана он даже не знал, кто это такие. Но он и им ничего плохого не сделал. Логически рассуждая, его позиция была почти безупречна. Если бы удалось найти деньги Темирхана, то вообще все было бы прекрасно. Они с Уткиным могли бы сразу уехать куда глаза глядят и зажить чудесной жизнью. Не век же за ними будут гоняться? Они поживут несколько месяцев в свое удовольствие и вернутся.

В голове Гусева уже роились приятные картины беззаботной денежной жизни, и это еще больше подстегивало его. В первом часу ночи ресторан закрылся. Они взяли с собой бутылку водки и пошли домой.

Сосед Михаил, поднятый в неурочный час с постели, немного расстроился, но когда ему налили из специально припасенной для этого бутылки, действительно утешился и нашел желание мужиков покататься среди ночи на машине вполне естественным. Он добавил еще и повел их в гараж.

Гусев уселся в «Фольксваген» и вывел его на площадку. Уткин с тоской посмотрел по сторонам, на темные гаражи, на ночные фонари и покорно полез в машину. С большим удовольствием он пошел бы сейчас спать, но бросить друга он не мог.

– Счастливо повеселиться! – сказал закосевший Михаил.

Гусев махнул ему рукой и поехал.

Несмотря на опьянение, ехал он осторожно, без лихачества, стараясь выбирать тихие переулки. Убаюканный ровным движением, Уткин заснул и проснулся, только когда Гусев остановил машину на том же перекрестке, на каком останавливался днем Темирхан. Здесь фантазия его подвела.

– Черт, уже приехали? – сонно спросил Уткин, продирая глаза. – Может, это… Может, ну ее, Санек? Бог с ними, с бабками этими! Давай не пойдем!

– Ни хрена себе! Я для чего старался? – мрачно возразил ему Гусев. – Да не трясись ты! Все будет нормально. Потихоньку зайдем… Видишь, тихо? Ни одной тачки не видно. Пошли!

– Сейчас бы выпить! – жалобно сказал Уткин.

Гусев и сам был не прочь глотнуть для храбрости, но всю водку они отдали Михаилу.

– У Темирхана наверняка дома есть, – не очень уверенно заявил он. – Там и хлопнем. Ты, главное, держи себя в руках.

Они вышли, и Гусев запер машину.

– Пусть тачка здесь стоит, – решил он. – Не больно далеко бежать. А рисоваться перед домом тоже ни к чему. Бог даст, все будет путем. Пошли!

В полном

молчании они подошли к дому Темирхана. Гусев специально обратил внимание на окна его квартиры. Они были абсолютно темны. «Никого нет, – подумал он с облегчением. – Да какой дурак сюда пойдет? Даже Темирхан не хотел домой идти… Один раз попробовал…»

Путаные его мысли прервал Уткин, который тревожно шепнул:

– Ты хорошенько посмотри! Помнишь, ты говорил, что они на дверь какую-то хреновину приспособили?

– Спасибо, что напомнил, – серьезно сказал Гусев. – Я уж и забыл.

Они вошли в подъезд, и Гусев ревниво осмотрел дверь квартиры. Никаких устройств с мигающим глазком на этот раз на ней не было.

– Ну вот видишь! – обрадованно шепнул Гусев.

Он сунул ключ в замочную скважину и повернул. С легким щелчком дверь открылась. Друзья на цыпочках проникли в прихожую и заперлись.

В квартире было темно и тихо, как в могиле. Гусев почувствовал себя гораздо свободнее, но все-таки у него хватило ума принять некоторые меры предосторожности.

– Надо осмотреть все комнаты, – шепнул он Уткину. – И еще какой-нибудь фонарик найти. Свет зажигать не будем – ну его к черту!

Они разошлись по разным углам и некоторое время шарахались по квартире, натыкаясь на мебель. Наконец оба поняли, что если бы кто-то их здесь поджидал, то давно настучал бы им по башке, и успокоились. Фонарика они, конечно, не нашли и решили, что свет включат в ванной, откроют туда дверь и будут продолжать поиски в отраженном свете.

И тут им пришлось испытать первое серьезное разочарование. Оказалось, что Темирхан в жизни был настоящим сибаритом. Квартира его была заполнена дорогой и удобной мебелью. Здесь оказалось столько всяких шкафов и тумбочек, что у Гусева голова пошла кругом. Половина из них была заперта, а ключей не было. Вернее, ключи, скорее всего, лежали где-то под рукой, рядом, но найти их было ничуть не проще, чем деньги. Взламывать же ящики и полированные дверцы у Гусева не хватало духу. Взломщиком ему быть совсем не хотелось.

Кое-как, наспех осмотрели те шкафы, которые не были заперты. Оба были уверены, что в доступных местах больших денег быть не может. Так оно и оказалось. Проверили бачок в туалете, вскрыли банки с полуфабрикатами на кухне, пошарили в ванной – ничего. К тому моменту прошел уже час, как они находились в чужой квартире. И тот и другой понемногу начинали волноваться. До рассвета было еще далеко, однако поиски не приносили результата. Интерес Уткина к происходящему падал на глазах. Он для виду шарил в темных углах, но все чаще поглядывал на дверь и вздыхал. Чтобы приободрить его, Гусев достал из холодильника Темирхана початую бутылку водки, и они выпили по сто пятьдесят граммов. После этого дело пошло чуть-чуть веселее, и Уткин в процессе поисков нечаянно сдвинул висящую на стене картину с морским пейзажем. Под картиной обнаружилась дверца сейфа, вмурованного в стену.

Друзья отметили находку, пропустив еще по глоточку, а потом стали думать, как открыть сейф. Хотя в голове у обоих опять был туман, но Гусев все-таки сообразил посмотреть связку ключей, которую еще утром дал ему Темирхан. Один из ключей подошел к сейфу.

– Оба-на! – с удовлетворением сказал Гусев, вставляя ключ в замок и легко поворачивая его. – Как тут и был! Все, Леха, мы с тобой богачи!

Дверца сейфа открылась. Внутри обнаружились две металлические полочки, на одной из которых лежали завернутые в полиэтилен пачки денег, а на другой – гроссбух в кожаном переплете с блестящими застежками и еще пистолет.