Трудно быть вором
Шрифт:
Фигура в дверях шарахнулась. Крячко бросился вперед, стараясь перекрыть ей дорогу. Послышался звучный удар, еще один – кто-то упал. Коридор наполнился топотом ног. Снаружи, на лестнице, кто-то крикнул деловито: «Уходим!»
«Нельзя, чтобы они ушли!» – в отчаянии подумал Гуров, безоглядно бросаясь вперед.
Выскочив на площадку, он выстрелил для острастки в воздух и, рискуя переломать ноги, помчался вниз по лестнице. Прямо перед ним мчался какой-то человек. На последней ступеньке Гуров все же исхитрился врезать ему по затылку. Человек упал, но тут же обхватил ноги Гурова, дернул и повалил
Предмет оказался световой гранатой. От внезапной вспышки света у Гурова потемнело в глазах, он потерял ориентировку и медленно сел на землю.
«Вот попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – с досадой подумал он. – Опять они нас на полголовы обошли. Хорошо хоть, все живы. Остальное наверстаем».
Глава 11
Речной берег почти сплошь заволокло туманом. Прибрежный лесок был наполнен влагой и шорохом дождевых капель. Шульгин раздвинул тяжелые сырые ветви и осторожно выглянул из-за кустов на проселочную дорогу. Покрытая раскисшей грязью, она была пуста. Шульгин беззвучно выругался и посмотрел на часы. Прошло уже четыре часа с тех пор, как ушел Вадим.
Его двоюродный племянник не был болтуном и комплексов по отношению к власти не испытывал, но мальчишка есть мальчишка. Шульгин знал, как умеет милиция добывать показания, поэтому волновался.
Вообще поволноваться ему в эту ночь пришлось немало. Быстро же вычислили его убежище! Неужели Темирхан и в самом деле раскололся? Ну что ж, бывает! В таких ситуациях все начинает сыпаться, как карточный домик. Накрылся их бизнес медным тазом, накрылся из-за нелепой случайности. Но эта же случайность дала в руки Шульгину утешительный шанс, эдакий бонус, и он будет последним дураком, если им не воспользуется.
Правда, теперь придется смотреть в оба – не только Водянкин будет ходить за ним следом, но и этот представительный полковник с седыми висками. Этот если привяжется, просто так не отстанет – Шульгин понял это сразу. Поэтому он и бросил ему кость – Водянкина. Пусть грызутся друг с другом. Ему полегче будет.
Предположение блестяще подтвердилось уже этой ночью. Пока Шульгин ломал голову, как ему обвести вокруг пальца полковника, Водянкин со своей бандой решил это за него. Пока они там разбирались, Шульгин ушел через тайный ход и сразу сюда. Шмотки и документы и все необходимое давно его здесь поджидало. Еще в первый день на семейном, так сказать, совете они договорились: если появляются в доме чужие люди, которые спрашивают Шульгина, Вадим сразу берет приготовленный в дорогу чемоданчик и рвет что есть духу за город. Тридцать минут на мопеде, и он уже здесь, в лесочке, где стоит на полянке избушка. То ли рыбаки поставили, то ли охотники – не важно. Удобств никаких, зато крыша над головой имеется, и дорога близко.
Вчера так и вышло. Опера из Москвы приехали, конечно, не зеленые, а Вадима они все равно не раскусили. Он овечкой прикинулся, а сам мигом, как только они на кухню зашли, рванул вниз, взял чемодан, потихоньку вывел мопед и по скользкой дороге покатил сюда.
Сам
Когда добрался до избушки, Вадим еще был там. Шульгин наказал ему хорошенько выяснить ситуацию и в течение дня еще раз навестить его, чтобы рассказать, что затевают менты. Но Вадим все еще не появлялся.
Шульгин нервничал, и особенно тревожило его то обстоятельство, что именно сегодня вечером он должен был встретиться с одним человеком, от переговоров с которым зависело все его будущее. Шульгин договорился встретиться с ним в Твери, предполагая, что это будет самый безопасный вариант. Жизнь показала, как он ошибся, но уже ничего нельзя было поправить. Приходилось идти на риск. Лишь бы Вадим не проговорился. За Леонида Шульгин был спокоен – брат был человек-кремень. Сломить его было невозможно.
Дождь припустил еще сильнее. Шульгин поежился и с тоской посмотрел сквозь листву на небо. Долго в этой хибаре не продержишься. Так или иначе, а сегодня же нужно отсюда убираться. Фальшивый паспорт у него есть – не очень хороший, но на первое время сойдет. Уезжать лучше всего на попутках. Если водиле хорошо заплатить, он не станет задавать много вопросов.
Шульгину послышалось, будто в отдалении затрещал мотор мопеда. Потарахтел немного и смолк. Он снова выглянул на дорогу. Маленькая фигурка, спотыкаясь, плелась по обочине, с каждой минутой приближаясь к лесу.
– Слава богу, – пробормотал Шульгин. – Он, кажется! Мопед возле шоссе оставил, понятно. По такой грязи сюда не покатишь.
Через десять минут Вадим был совсем близко. Шульгин окликнул его, и Вадим нырнул в кусты. Шульгин притянул его за плечи, крепко хлопнул по спине.
– Ну что, жив? – грубовато спросил он. – «Хвост» не привел?
– Нет, дядя Володя! – возбужденно ответил парень. – Я специально проверял, потому и долго. А вообще на меня мало кто внимание обращал. В основном батю парили, но ты же его знаешь – из него лишнего слова не вытянешь.
Вадим был весь мокрый, но ужасно довольный – в такую взрослую игру не каждому удается поиграть в его возрасте. А игра великолепная – подумать только, они натянули нос московским ментам!
– Батя твой – кремень, – сказал Шульгин. – Только ты мне расскажи, что там, дома? Ну, вообще.
– Вообще хреново, дядя Володя, – признал Вадим. – По-моему, тебя в розыск объявили. К нам и здешние менты приходили, и еще из прокуратуры. Фотографии твои искали, вещи… За домом следят – я сам видел. Менты в штатском.
– Тебя видели, как ты уезжал?
– Ну что ты, дядя Володя! Я потихоньку ушел. А мопед я у Санька оставлял, у дружка своего…
– Ты все-таки поосторожнее с друзьями-то, – с сомнением сказал Шульгин. – А тебя про что-нибудь спрашивали?
– Что делал и где был, – ответил Вадим. – Хорошо, я сразу просек, что ночью у нас заварушка была. Так я им сразу наврал, что стрельбы напугался и убежал. Они больше ничего и не спрашивали. Только интересовались, когда ты приехал, что говорил, что с собой привез, ну, и все такое…