Трудно удержать

Бромберг Кристи

Эта мысль беспрестанно крутится в моей голове с тех пор, как я зашел сюда и увидел ее. С тех пор, как Кэннон объявил, что мы будем работать в паре, хотя изначально я единолично подписался на этот проект.

Был ли я шокирован? Да.

Стану ли жаловаться? Уж точно нет.

Я не против разделить с ней славу, хоть никак не пойму, почему Кэннон выбрал спортивного агента, ведь они никак не связаны с продвижением. Если ей предстоит стать адвокатом, тогда почему она будет сопровождать меня на ужинах, приемах и матчах?

Хотя

от меня он жалоб не дождется. Ни одной. Потому что благодаря ее присутствию ближайшие три месяца стали выглядеть куда более радужными.

Но даже так я все еще разочарован самим фактом своего пребывания в Штатах. Разочарован тем, какой поворот совершила моя судьба.

– Через три дня ты отправишься в Лос-Анджелес. Я подберу для тебя дом, но тебе следует залечь на дно, Раш. Оставайся в форме. Не ввязывайся в неприятности. С улыбкой продвигай ВЛПС и выкладывайся по полной на выставочных матчах. В футбольном клубе «Ливерпуль» услышат о твоих успехах.

– В Лос-Анджелес? Высшая лига по соккеру? Да ладно тебе, Финн. Ты что, шутишь? Это же ерунда какая-то. Это все равно что вернуться в резерв «Ливерпуля». К черту. Ты же видишь, как глупо…

– У тебя нет выбора, Раш.

Финн прав. В моем положении выбирать не приходится. Но теперь, снова взглянув на Леннокс, я замечаю ее волосы, собранные на макушке в какой-то причудливый пучок, длинную шею, голубые глаза за черной оправой очков и охотно принимаю свою пытку-наказание.

Должно быть, в прошлой жизни я сделал что-то хорошее или это мое вознаграждение за то, что взял вину на себя. Любоваться ее костюмом в тонкую полоску определенно несложно, особенно потому, что я знаю, как выглядит потрясающее тело, скрытое под ним.

Но что забавно – она не выглядит счастливой.

Совсем нет.

– Что ж, – говорит Кэннон, поднимаясь со своего места в конференц-зале. – Вся необходимая информация: расписание мероприятий, пресс-конференции и прочее – отображена в портфолио. Там же, Раш, ты найдешь даты трех выставочных матчей. Такое точно разожжет аппетит американских фанатов.

– Мы все изучим, – заверяет Леннокс, которая все еще избегает встречаться со мной взглядом. – И составим план.

– Отлично. Если тебе что-то понадобится, Раш, Леннокс об этом позаботится.

Не думаю, что он хочет, чтобы я действительно принял это предложение. Леннокс может предоставить мне многое, но ничего из этого не связано с футболом.

– Хорошо, – отвечаю я.

– Прекрасно. Тогда я оставлю вас изучать детали, – он указывает большим пальцем через плечо на кабинеты, что расположены за закрытыми жалюзи на окнах конференц-зала. – Я уже опаздываю на встречу, но, как ты увидишь в расписании, сегодня вечером мы объявим о твоем назначении на вечеринке. Затем

нас ждет двухнедельная пресс-конференция, чтобы разнести эту новость по всему миру.

Все еще трудно испытывать восторг по этому поводу, но теперь меня хотя бы сопровождает Леннокс.

– Отлично.

Мы следим за тем, как Кэннон собирает вещи и покидает конференц-зал. Когда дверь за ним закрывается, а в помещении наступает тишина, я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Леннокс, которая сидит напротив.

– Мы снова встретились, – шепчу я.

– Кажется, от тебя не убежать, – коротко отвечает она, а затем встает и подходит к окну, чтобы посмотреть на футбольное поле.

– От тебя исходят волны любви или чего-то другого? – спрашиваю я. – Кажется, это все-таки любовь.

Но она не оборачивается, не смотрит на меня, не улыбается. Из-за этого мне остается только догадываться, чем я успел ее так разозлить. Женщина, что прошлой ночью стояла со мной в ванной и одним взглядом умоляла поцеловать ее, и женщина, которая, очевидно, чем-то недовольна, отличаются как небо и земля.

– Ты принял ужасное решение, Раш. Тебе не стоило приезжать сюда, – ровным и строгим голосом заявляет она, а когда поворачивается ко мне, ее глаза сверкают ярче, чем когда-либо.

– Что это значит?

И как она может осуждать меня, когда даже не знает причины, по которой я оказался здесь?

С другой стороны, кажется, в последнее время это в порядке вещей.

– Ничего такого. Извини, – вздыхает Леннокс. – Просто я не ожидала ни тебя, ни того, что происходит. – Несмотря на объяснение, ее плечи расслабляются не сразу, а выражение лица смягчается только спустя некоторое время. Но я все равно не верю, что она рада.

– И я такого не ожидал, – уверяю я.

Мы смотрим друг на друга: позади нее игра, которую я люблю, а между нами – неизвестное будущее. Дурацкое положение. Я не могу ничего объяснить.

– Раш, – Леннокс произносит мое имя так, будто протягивает оливковую ветвь, хоть и не до конца понимая зачем. В ее голосе я могу услышать многое – растерянность, разочарование, вопрос, – но она поспешно качает головой и впервые одаривает меня улыбкой. – Получается, мы застряли в этом вместе?

В ее глазах отражается что-то. Оно подсказывает, что она сомневается, хотя раньше всегда вела себя уверенно.

– Застряли? – переспрашиваю я со смехом. – Ничего себе, да ты мне льстишь

– Я не это имела в виду.

И она снова вытягивается по струнке.

– Тогда что ты имела в виду? Стоит ли мне беспокоиться, что мы работаем в паре? Это же не из-за ванной? Боишься, что после того, как увидела меня голым, не сумеешь сконцентрироваться и серьезно отнестись к делу? Вот в чем проблема?

– Раш… – Мое имя – наполовину вздох, наполовину раздражение, но и то и другое сбивает меня с толку.