Трудно удержать
Шрифт:
На этот раз это он прерывает поцелуй. Сжимает руку в моих волосах и слегка отводит их назад, так что наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга.
– Если ты еще не заметила, я плевать хотел на правила. – Он наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу, прежде чем снова отодвинуться. Его взгляд устремлен прямо на меня, веки отяжелели от вожделения. – Меня волнует лишь настоящий момент, вкус твоего поцелуя и, если продолжим, то, как твоя киска сжимает меня. Так что… к черту правила.
У меня всегда были проблемы
Так что теперь я знаю – обратного пути нет. Нет возможности отказаться. В тот момент, когда я встретила Раша Маккензи, я поняла, что пойду ради него против правил. Смех, который срывается с моих губ и эхом разносится по кухне, звучит так же безумно, как и эта идея.
Эмоции – сложная, коварная вещь.
Вот почему так поступить вернее всего. Не задумываясь, просто поддаться инстинкту. Если мы погрузимся в это с головой, уймем зуд, никто не будет жаловаться.
Это станет удовольствием.
И не более того.
– Осторожнее, Нокс, – мурлычет Раш. – Ты играешь с огнем.
Я наклоняюсь так близко, что касаюсь губами его уха – то, как он напрягается, само по себе соблазнительно, – и шепчу:
– Ты готов сгореть со мной, Раш?
Я вижу, как напрягается его челюсть, когда мы снова встречаемся взглядом. Желание принимает за нас решение раньше, чем рассудок. Наше взволнованное дыхание срывается с губ, когда мы прижимаемся друг к другу грудью в попытке стереть то небольшое пространство, что нас разделяет.
В долю секунды мы снова сталкиваемся, как будто воздух между нами охвачен пламенем, которое нужно погасить. Наши тела становятся единым целым: гнев, отчаяние и отсутствие контроля подпитывают каждое мгновение. Мы начинаем раздеваться – сбрасываем вещи, не заботясь о том, куда они приземлятся, – потому что прямо сейчас мне хочется прикоснуться к коже Раша, поцеловать его татуировки, пометить его зубами.
Мы, покрытые потом, пахнущие возбуждением и напряженные от плотской потребности, не тратим время на то, чтобы полюбоваться друг другом. Мы просто не можем. Слишком поглощены моментом.
Наши губы припухли, потому что мы целуемся так, словно наша жизнь зависит от каждого прикосновения.
Мы не обсуждаем, где займемся этим или в какой позе. Просто двигаемся в унисон. Он усаживает меня на столешницу, а ноги кладет на стоящие перед ней табуретки.
Раш проникает в меня пальцами, пока другой рукой придерживает за шею, и я откидываю голову.
– Раш. О боже. Это так… – Мои слова тонут в стоне, когда Раш находит губами впадинку прямо под моим подбородком. Его пальцы проникают так глубоко, как только возможно, и он повторяет движение.
Когда его стон наполняет комнату, я становлюсь ватной и двигаюсь к краю, чтобы предоставить ему лучший доступ.
Закатив глаза и приоткрыв губы, я позволяю подготовить меня самым приятным из всех возможных способов к его толстому члену, который уже ждет своего часа.
То,
Наши губы снова сливаются, но на этот раз это я зарываюсь пальцами в его волосы, я тянусь к его бедрам, чтобы прикоснуться и показать, в чем нуждаюсь прямо сейчас. Несмотря на неистовое отчаяние, которое сквозит в наших поцелуях, Раш следит за тем, чтобы прикоснуться к каждой части моего тела, оставить после себя мурашки предвкушения.
Он будто помечает меня, чтобы удостовериться, что каждый раз, когда кто-то будет дотрагиваться до меня, я буду вспоминать его руки и тот хаос, в который он привел мои чувства.
Это возбуждает и изматывает, потому что я лишь хочу, чтобы он вошел в меня, овладел мной, доставил мне удовольствие.
– Леннокс. Ты… мне нужна. Прошу. Ты готова? – шепчет Раш, прижимаясь губами к моей груди, и поднимает на меня взгляд.
– Думала, ты уже не спросишь, – дразню я, пока он направляется к винной полке, на которой висят его брюки, и достает кошелек. Через несколько мгновений он натягивает презерватив, демонстрируя при этом сексуальные предплечья.
Но когда Раш смотрит на меня, у меня перехватывает дыхание. Его грудь вздымается, тени играют на теле и лице, пока он блуждает взглядом по всем местам, к которым уже прикасался. После этого он опускает руки между моих разведенных бедер.
Проводит по всей длине члена и, не отрывая от меня взгляда, делает шаг вперед. Мои ноги широко раскрыты, тело молит взять меня, возбуждение блестит на внутренней стороне бедер. Если бы мне когда-нибудь пришлось изобразить портрет, олицетворяющий собой желание, на нем красовался бы Раш Маккензи в этот самый момент.
Мышцы на шее напряжены. Его тело – невероятное произведение искусства, но меня гипнотизируют глаза. Их взгляд, то, как Раш смотрит на меня.
– Думаю, ты причинишь мне боль, Леннокс, но я жажду этого наказания, – бормочет он с понимающей улыбкой, прежде чем провести головкой члена по моей щелке.
Когда он входит в меня на дюйм, я напрягаюсь от удовольствия, от предвкушения, от всего что угодно. И с моих губ срывается стон. Откинувшись на столешницу, я выгибаю спину, чтобы позволить ему опустошить меня полностью.
– Только взгляни на себя. Такая дерзкая. – Свободную руку Раш кладет между моих грудей. – Такая великолепная. – Он проводит ладонью по каждому полушарию, обхватывает его. – Наполненная желанием. – Раш медленно проводит рукой по моему животу. – Жаждущая.
И с последним словом он входит в меня. Мой стон встречается с его гортанным рыком. Жжение от того, как он растягивает меня, приносит удовольствие. Раш, который запрокидывает голову и впивается пальцами во внутреннюю поверхность моих бедер, представляет собой восхитительное зрелище.