Трудные рубежи
Шрифт:
Во второй половине дня командир 118-го укрепрайона полковник Виктор Александрович Перфирьев несколько своих подразделений переправил на левый берег Даугавы. Они атаковали с тыла немцев, которые вели бои с правофланговыми частями нашей 22-й армии. У противника произошло замешательство. Этим воспользовались наступающие. Решительным ударом они сбили гитлеровцев с позиций и, преследуя их, прошли от 8 до 10 километров.
К вечеру 10-я гвардейская и 42-я армии продвинулись на 10, а кое-где и на 12 километров.
О результатах первого дня операции я доложил
– Мы рассчитывали, что ваш фронт, наступая против ослабленного и начавшего отходить противника, выйдет по крайней мере к городу Огре. Вы знаете, что Баграмян сегодня не только продолжал блестяще развивать удар на Клайпеду и Лиепаю, но и вместе с левым соседом нацелился на Тильзит? Ожидаем, что и ваши войска завтра возьмут более высокий темп.
Я проинформировал Штеменко, что Еременко с группой офицеров и начальниками родов войск находится в 10-й гвардейской армии, организует прорыв промежуточного оборонительного рубежа.
– На этом направлении планируется ввод танкового корпуса.
Затем я связался с командующим 61-й армией генерал-лейтенантом П. А. Беловым и поинтересовался, как идут дела у них.
Белов сказал мне:
– На этот раз догонять противника нам не приходится. Он дерется за каждый тактически выгодный пункт. Отходя, ставит много заграждений. За день мы продвинулись на восемь - двенадцать километров. Остановились перед городом Сигулда: сильно укреплен. Завтра будем штурмовать.
Чуть позже мне позвонил генерал-лейтенант Гвоздков. Я проинформировал его о нашей подготовке к боям за Огре и о разговоре с генералом Штеменко. Гвоздков сообщил о неудаче 67-й армии, которая за сутки продвинулась всего на 2-3 километра, да и то лишь левым флангом.
– Говоров докладывал Верховному. Не знаю, что тот ему сказал, но вид у маршала после этого был расстроенный, - закончил Гвоздков.
С утра 7 октября дела у нас пошли как будто лучше. Обнадеживающие вести поступили из 42-й армии. Ее войска прорвали вражескую оборону южнее железной дороги Эргли - Рига и успешно идут вперед. На правом фланге они овладели селением Сидгунда.
Начальник штаба 10 и гвардейской армии генерал- майор Н. П. Сидельннков примерно в полдень сообщил, что все три корпуса ведут тяжелые бои между шоссе Эргли - Рига и рекой Огре. Части 7-й гвардейской дивизии, переправившись через Огре, заняли Кегуме и Кегумскую ГЭС.
– А каковы успехи Сахно?
– спросил я.
– Танковый корпус оторвался от пехоты на четыре-пять километров. Намеревается обойти город Огре с севера. Но машины по бездорожью движутся медленно. Части несут большие потери.
– От нас сегодня ожидают донесения о взятии Огре, - напомнил я Сидельникову.
– Вашу армию поддерживает вся авиация фронта.
– Сделаем все возможное, - заверил Сидельников.
Южнее Даугавы наступали войска 22-й армии. Им помогали два батальона 118-го укрепрайона, переправившиеся через реку вблизи Кегумса. К вечеру оба берега Даугавы были очищены
Я выехал немедленно. По пути на минутку заскочил на Кегумскую ГЭС. Когда увидел в плотине зияющие провалы, в душе шевельнулось чувство вины за то, что не смогли взять ее целой. Лишь одно утешало: фашисты все-таки не успели разрушить электростанцию основательно. Из строя были выведены трансформаторы, затворы, плотины и шлюзы, мост через клапанные пролеты, механизмы управления. Но большинство железобетонных сооружений сохранилось. Значит, наши летчики не зря бомбили и жгли вагоны со взрывчаткой. В какой-то мере свою задачу они выполнили. По забитому войсками шоссе я направился дальше. Уже явственно слышалась артиллерийская канонада. По мере приближения к городу Огре она становилась громче. Однако мощь огня была невелика. По дороге двигались части 27-й артдивизии и 19-й гвардейской пушечной артбригады. Я обратился к первому попавшемуся офицеру и спросил, почему артиллеристы слабо поддерживают наступающих. Высокий капитан, с виду грузин, тронув закрученные кверху усики, доложил:
– Снарядов нету, товарищ генерал. По пяти выстрелов на орудие осталось...
Командир полка 7-й гвардейской стрелковой дивизии, который вел бой на подступах к юго-восточной окраине Огре, подтвердил, что и в их артиллерийских подразделениях положение с боеприпасами очень тяжелое.
– А в городе сильный гарнизон...
Выбрав место для НП и вернувшись в Скривери, я первым делом решил изыскать для гвардейцев снаряды. Но оказалось, что А. И. Еременко уже распорядился: М. И. Казаков получает их из запасов других армий.
...К вечеру 7 октября войска правого крыла 2-го Прибалтийского фронта вплотную подошли к Туркалне и Огре. 8-я и 7-я гвардейские стрелковые дивизии завязали бои за восточную окраину Огре. Командир 7-го гвардейского стрелкового корпуса генерал А. Д. Кулешов, его заместитель по политчасти полковник А. Г. Евсеев с офицерами штаба политотдела готовили соединение к ночному штурму.
До всех солдат было доведено известие, что наш, правый сосед овладел крупным городом Латвии - Сигулдой, а 1-й Прибалтийский фронт уже выходит к морю.
"Дело доблести и чести гвардейцев, - призывали плакаты, - освободить город Огре".
Вскоре танковая бригада подполковника Пузырева с пехотой на броне вышла к реке Маза-Югла. По мосту она ворвалась в Туркалне, расположенное километрах в пяти северо-восточнее Огре, и уничтожила там до батальона пехоты противника. Вслед за нею двинулись остальные соединения корпуса Сахно.
Отрадные вести пришли и из-за Даугавы. Войска 22-й армии отбросили гитлеровцев на рубеж Огре - Балдоне.
Ночью я не без гордости доложил в Москву А. И. Антонову, что войска фронта за день продвинулись еще на 10-15 километров, освободили свыше 200 населенных пунктов, Кегумскую ГЭС и сейчас дерутся за Огре.