Трудные рубежи
Шрифт:
– Электростанция взорвана, а Огре еще в руках противника, - охладил меня Антонов.
– А вот сосед ваш справа хотя и прошел меньше, но отбил Сигулду. Это будет отмечено у Верховного на карте.
– Но ведь город Огре на двадцать километров ближе к Риге, - обиделся я.
– Это неважно. Главное, что Масленников взял Сигулду, а Еременко второй день топчется перед Огре.
– Если бы у нас было больше снарядов, то десятая гвардейская уже взяла бы этот город, - заметил я.
– А от двадцать второй и третьей ударной трудно ждать больших успехов. Ведь они заняли участок
Я высказал Антонову мысль, что если бы 1-я ударная армия, которую командующий 3-м Прибалтийским фронтом И. И. Масленников вывел сейчас во второй эшелон, сменила наши войска, находящиеся на правом берегу Даугавы, то мы могли бы тогда всеми силами обойти Ригу с запада.
– Возможно, десятую гвардейскую и сорок вторую армии в ближайшие дни сменят, - ответил Антонов.
– Противник что-то поредел перед вашим левым крылом. Вам, видимо, придется перебросить туда главные силы и подготовиться к наступлению на Лиепаю.
– Есть уже решение?
– Директива на подписи у Верховного.
Я положил трубку и, устало опустившись на табурет, закурил. Днем раньше или позже Рига, конечно, будет взята. Казалось бы, теперь, когда мы почти у цели, можно вздохнуть с облегчением. Но нет... Сидя в ту ночь в землянке, я не мог отделаться от ощущения душевной тяжести, от чувства, что все идет не так, как хотелось бы.
Я подошел к своему рабочему столу и взглянул на карту. Вспомнились слова Антонова, сказанные им, когда две наши армии были переброшены за Даугаву: "Ну вот ваше желание исполнилось... Теперь вы, надеюсь, довольны?"
Да, мы вносили такое предложение, чтобы вместе с успешно наступавшим 1-м Прибалтийским фронтом нанести решительный удар в направлении Риги. И она уже была бы взята, а группировка противника отрезана от Восточной Пруссии и прижата к морю. Но вместо этого нас заставили прорывать многие линии обороны. Зачем? Тогда я не был твердо уверен в правильности своих суждений, но сейчас ясно вижу, что в таком решении Ставки не было никакой оперативной целесообразности. Многое делалось по необузданной воле одного человека,
И вот пока мы без толку теряли время, противник перебросил из Эстонии, с севера Латвии и морем из Восточной Пруссии в район Риги огромное количество войск. Это вынудило Ставку повернуть 1-й Прибалтийский фронт на Клайпеду, провести новые крупные перегруппировки...
Долго сидел я, склонившись над картой. Не сразу заметил, как вошел генерал-майор С. И. Тетешкин. Я рассказал ему о разговоре с Антоновым, о своих думах. Он выслушал меня, сочувственно повздыхал, потом спросил:
– А что говорит об этом командующий?
– Понятия не имею,-пожал я плечами.
– Вы же знаете, что он не любит ни с кем делиться своими мыслями.
– Жаль. Интересно было бы послушать...
* * *
Всю ночь 7-й гвардейский стрелковый корпус вел ожесточенные бои за Огре. Лишь под утро его 7-я гвардейская стрелковая дивизия овладела юго-восточной окраиной города, а 8-я наступала на Огре с северо-востока. Части подполковника А. Я. Попова и майора А. А. Лебедева зашли вражескому гарнизону во фланг и тыл. Батальоны старшего лейтенанта
Долго гвардейцам, пробивавшимся к городу с юго-запада, не удавалось преодолеть реку. Немцы усиленно охраняли берег, беспрерывно освещали его ракетами. Несколько наших попыток окончились неудачей. Тогда командир 7-й гвардейской стрелковой дивизии полковник Мерецкий вместе с прибывшим сюда начальником оперативного отдела штаба корпуса подполковником A. Н. Грылевым решили прибегнуть к хитрости. На лодки было посажено отделение сержанта Виктора Голубева. По Даугаве смельчаки спустились вниз, вышли на лесистый берег за городом и оттуда незаметно проникли в западную часть Огре. Рассредоточившись, они подняли стрельбу из автоматов, пускали ракеты, бросали гранаты, отвлекая внимание оборонявшихся.
Основные силы дивизии в это время начали форсировать Огре. Оказавшись между двух огней, противник дрогнул и отошел. Гвардейцы отбивали дом за домом, все плотнее охватывали остатки неприятельского 10-го армейского корпуса. К 4 часам утра 8 октября город полностью перешел в наши руки. На его улицах осталось до 600 трупов вражеских солдат и офицеров. Свыше 300 человек сдалось в плен.
8 октября войска 42-й и 10-й гвардейской армий продолжали продвигаться к Риге.
Наше утреннее донесение в Генеральный штаб о взятии Огре встретилось с передаваемой оттуда директивой о переброске 42-й и 10-й гвардейской армий за Даугаву. Гвардейцам вместе со 130-м латышским корпусом предстояло наступать вдоль южного берега реки и овладеть западной частью столицы Латвии.
42-ю армию Ставка предписывала переместить в район Добеле. Оттуда мы своими основными силами должны были нанести удар на Лиепаю. Уже в который раз войскам 2-го Прибалтийского фронта приходилось на ходу, словно эстафетную палочку, передавать свои участки соседу. Сейчас генерал армии А. И. Еременко решил не прекращать наступления. В полосе 42-й армии оставались действовать четыре дивизии, а в полосе 10-й гвардейской - два корпуса. Остальные соединения в ночь на 9 октября намечалось переправить на левый берег Даугавы.
По мере приближения к Риге сопротивление врага возрастало. Он упорно цеплялся за каждый тактически выгодный рубеж. Особенно трудно было на заболоченной низине вдоль Маза-Юглы. Пробившийся туда танковый корпус смог вести бой лишь совместно со стрелками генерала А. Т. Стученко. Здесь отличилась 56-я гвардейская стрелковая дивизия. Ее 258-й гвар
Вставка 110
станции Кангарищи правофланговые соединения 42-й армии были сменены войсками генерала П. А. Белова. А 7-й стрелковый корпус 54-й армии принял участки от остальных наших дивизий. С наступлением темноты они уже маршировали к переправам, находившимся между Кегумсом и Лиелварде. Для 7-го гвардейского стрелкового корпуса, сосредоточенного в городе Огре, в 4 километрах от него был на веден понтонный мост. В рекордно короткий срок его подготовил 54-й понтонный батальон майора С. И. Бабакаева.