Трудный поиск. Глухое дело
Шрифт:
— Ты не думай, что у нас какой-то детский сад. Дисциплина! Ни один проступок не проходит безнаказанным. Но все справедливо. Это главное — чтобы все справедливо. Поэтому и ребята стали относиться к нам с доверием. И в себя они поверили, в свои силы. Ничто так не портит людей, как несправедливость. Ты со мной не согласна? — спросил Илья, чтобы услышать ее голос.
Слов Антошка не расслышала, уловила вопросительную интонацию и ответила наугад:
— Ну конечно, Илюша.
— Ты спишь. Поспи, скоро приедем.
Проснулась Антошка, когда газик стал по-козлиному
— Володя, я вас во сне не толкала?
— Пытались, но я не остался в долгу, — ответил Володя, впервые посмотрев на нее пересохшими глазами. При этом он улыбнулся, как бы извиняясь за прежнюю суровость.
Они выехали из леса и покатили по мягкой грунтовке, огибая большое озеро. Было около трех часов утра. Далекие сонные облака, подкрашенные розовым, предвещали близкий рассвет.
— Доброго утра! — напомнил о себе Илья.
— Мальчики, я начинаю бояться. Вы меня завезли в какие-то дебри. И почему нужно было ехать на ночь глядя?
— Ты помнишь, какое сегодня число?
— Двадцать второе.
— Вот именно! Через два часа наступит та минута сорок первого года, когда немецкие бомбы начали рваться на нашей земле.
— Ну?
— Ребята решили отметить этот час торжественной линейкой.
— Интересно, — сказала Антошка, поняв, что комиссары придавали этому мероприятию большое значение и потому не следует высказывать свое истинное суждение. А она очень сомневалась, стоило ли не спать ночь, чтобы любоваться какой-то линейкой.
— Вот это и есть наше озеро, — пояснил Илья. — А те далекие кусты — наш остров, полученный взаймы у совхоза. Мы еще не дали ему название, собираемся объявить конкурс, можешь принять участие.
Одним боком остров подходил к самому берегу. Через протоку был перекинут мост с надежным, еще не потемневшим настилом. Откуда-то с верхотуры донесся пронзительный свист. Антошка высунулась. попыталась разглядеть свистуна, но ничего, кроме густых сосновых крон, не увидела.
— Хорошо замаскировался, — одобрительно сказал Володя. — Это наша кукушка надзирает за озером,
Из кустов на свист выбежал мальчишка лет пятнадцати в коротких штанишках и в ватнике. Жестом регулировщика он издали приказал машине остановиться. Подбежал, едва расклеившимися от сна глазами обвел пассажиров и обрадовался.
— А мы думали — вы уж не приедете.
— Нельзя так плохо думать о комиссарах, — наставительно сказал Володя. — Был ли хоть раз случай, чтобы комиссары не выполнили своего обещания?
— Не было, — засмущался дозорный.
— То-то же! В лагере порядок?
— Все спят.
— Значит, порядок. Сними кукушку, и бегите согреваться. Пока никого не буди.
Машина тихо въехала на территорию острова, обогнула два ряда палаток и остановилась под дощатым навесом.
С озера тянул холодный туман. Антошка, скосив глаза, видела кончик покрасневшего носа и от этого дрожала еще больше.
— Сейчас, потерпи чуток, — крикнул Илья, вбегая в большую палатку, стоявшую в стороне.
Что
— Прошу вас, географинюшка, совет комиссаров рад вас видеть.
В палатке было тепло. Кроме нескольких наспех прибранных коек, здесь еще помещались стол, тумбочки и ящики, заменявшие стулья. В зеленоватом сумраке Антошка не сразу разглядела парней, приветствовавших ее сонными голосами. Они тут же выскальзывали с полотенцами в руках и возвращались умытые, причесанные. Они грубовато разыгрывали роль гостеприимных хозяев, но Антошка чувствовала, что они рады ее приезду, как всегда радовались студенты, когда она попадала в их мужскую компанию.
Очень хотелось прилечь на любую койку и вытянуться. Но нужно было улыбаться, отвечать на вопросы: «Как доехали?», «Надолго к нам?» Илья примчался с большой кружкой черного горячего чая, бросил в него несколько кусков сахару, нарезал хлеб и придвинул все к Антошке.
— Пей, мигом согреешься.
Осилив кружку, Антошка не только согрелась. Ей стало жарко и весело. Спать расхотелось.
— Мальчики, простите, товарищи комиссары, я приехала к вам не развлекаться, а с научно-практической целью. Мне нужно будет доложить маме и еще одному специалисту по трудным все, что увижу. От этого зависит судьба некоторых ребят. Поэтому расскажите подробнее, как у вас тут все организовано. Общее представление я уже имею, мне Илья воспевал вас всю дорогу.
— Братцы! — воскликнул кто-то с притворным ужасом. — Илюшка ревизора привез!
— Ребята, — сказал Илья, — времени у нас мало, не будем трепаться. К тому же нашей гостье сегодня уезжать. Поэтому, Андрей, — обратился он к сидевшему на койке парню, — изложи, пожалуйста, в двух словах. Это наш начальник лагеря, — добавил он для Антошки.
Она пригляделась и узнала «заведующего районным отделом охраны морального здоровья», докладывавшего на репетиции. Антошка почему-то решила, что он математик. Она считала математиков самыми умными студентами.
Андрей посмотрел на часы и заговорил без насмешки, скорее даже уважительно.
— Как все устроено, вы увидите, когда походите по лагерю. Комиссары вам покажут, познакомят с нашими питомцами. Я скажу только то, что считаю главным и что вы можете передать своей маме, хотя она и в курсе дела.
Антошка покраснела, сообразив, что ее ссылка на маму не очень удачно придумана, но Андрей продолжал как ни в чем не бывало:
— Есть такая песня: «Если бы парни всей земли...» Так вот, если бы студенты всей нашей державы пришли на помощь той службе по охране морального здоровья, которая будет создана, то проблема была бы решена в кратчайший срок. Пока мы работаем в порядке кустарного энтузиазма, но и наш опыт пригодится. В таких лагерях, в экспедициях можно кого угодно приучить к труду и культурным навыкам. Можно вскрыть затаенные способности человека и ускорить процесс нравственного созревания.