Трудный выбор
Шрифт:
— Твоему рапорту? — заинтересовался Хоуки. — О каком это рапорте ты говоришь, Майк?
— Мне не нравится мост через каньон Эддисона. Я ни на йоту не доверяю ему. По правде говоря, ни одному из тех четырех мостов, что они построили.
— А что с ними не так? — спросил Хоуки.
— У меня чувство, что они не в порядке.
— Я говорил ему, что он свихнулся, — засмеялся Спаркс. — Не вижу никакой разницы, и все, с кем я разговаривал на эту тему, тоже ничего подозрительного не заметили. Я не в состоянии понять, как Майк может вести
Когда они въехали на мост, Хоуки вынужден был признать, что тоже не чувствует ничего необычного, но по мере того как поезд двигался между пролетами, видел: напряжение Майка Донована росло. Длина моста составляла около трехсот футов, его ажурные пролеты были перекинуты через ущелье в пятьдесят футов глубиной. Мост закончили всего две недели назад, и теперь не нужно было огибать каньон Эддисона.
— Уф! — шумно выдохнул Донован. — А вот и конец, слава всем святым.
Внезапно раздался громкий треск, и мост задрожал так сильно, что все и даже Хоуки почувствовали это.
— Боже мой, он рушится! — крикнул машинист. Он открыл дроссель на полную, и паровоз рванулся вперед, прочь с моста — но не потянул за собой вагоны. Резкое увеличение скорости привело в расстыковке муфты, и паровоз отцепился от состава. Мост стал рушиться, и все вагоны позади локомотива прямо-таки посыпались в глубокое ущелье. Паровоз, внезапно освободившийся от груза, понесся по рельсам с угрожающей скоростью.
— Мы потеряли вагоны, Майк! — крикнул Хоуки. — Останови машину, парень!
Донован повернул заслонку дросселя в противоположную сторону, чтобы заставить огромные колеса локомотива вращаться в обратном направлении.
От внезапного реверса из-под колес вырвался сноп искр, и внутренность кабины осветилась ярким оранжевым светом.
Хоуки в ужасе смотрел, как позади них вагоны один за другим падают в пропасть. С оглушительным треском они ударялись друг о друга.
Донован остановил локомотив прямо у края ущелья, где обрывались скрученные рельсы Хоуки выпрыгнул из кабины еще до полной остановки паровоза и побежал назад, к тому, что осталось от моста. Рельсы были перекручены и изогнуты, а сам мост почти полностью разрушился. Огромные опоры сломались, как спички.
Подойдя ближе, Хоуки увидел, что рухнувший мост — ничто по сравнению с трагедией, которая разыгралась внизу. От раскаленных докрасна печек разбитые вагоны превратились в один огромный костер. Люди, уцелевшие после падения, обнаружили, что их положение немногим лучше, чем у тех, кто серьезно пострадал. Они оказались заваленными обломками и не могли спастись от огня. Крики ужаса смешивались со стонами раненых, и душераздирающие вопли жертв катастрофы перекрывали рев и треск пламени. Это был настоящий ад, а вихри снега только подчеркивали ужас происходящего.
Хоуки стал спускаться по скалистым склонам каньона, ощущая на себе жар пламени. Один из пассажирских вагонов лежал на боку, и огонь пока еще не добрался
— Спаркс, кидай сюда топор! — крикнул он, подняв голову. — Мне нужно разрубить стену вагона. Нельзя терять ни минуты, черт возьми!
— Сейчас! — откликнулся Спаркс. — У меня есть еще пара лопат.
— Кидай их вниз. Все пригодится.
Хоуки взялся за заднюю дверь и попытался открыть ее, но ее смяло при падении, и он не смог сдвинуть дверь с места. А огонь подбирался все ближе.
— Поторопитесь! — крикнул он.
— Вытащите нас! Мистер, пожалуйста, вытащите нас! — взмолился кто-то из глубины вагона.
— Не волнуйтесь, мы вас освободим, — обнадежил Хоуки, сам не зная, возможно ли их спасти.
В этот момент Спаркс крикнул, чтобы Хоуки ловил топор, спустил его по склону вместе с двумя лопатами и спустился сам вместе с Майком Донованом. Хоуки принялся рубить тяжелым топором стену деревянного вагона. Прошло совсем немного времени, и образовалась достаточно большая дыра, чтобы через нее могли пролезть запертые внутри люди. Хоуки, Спаркс и Донован помогали им выбираться наружу.
Пассажиры были в шоке, и даже от тех, кто не имел серьезных повреждений, было мало помощи. Наконец Хоуки удалось убедить их отойти в сторону и не мешать, пока не спасут всех, кого можно.
— Мой ребенок! — в истерике плакала женщина, когда Хоуки вытаскивал ее через отверстие. — Там мой ребенок! Его зажало под скамейкой! Я не могла сдвинуть ее. Ради Бога, вытащите его оттуда!
— Я вытащу его, мэм, — пообещал Хоуки.
— Смотри, Хоуки! — воскликнул Донован. — Загорелся противоположный конец вагона. В любую секунду он может вспыхнуть, как факел.
— Нет! — закричала женщина. — Я должна вытащить своего ребенка!
Она вырвалась из рук Хоуки и попыталась пролезть обратно в вагон.
Хоуки схватил ее и оттащил назад:
— Вам туда нельзя, леди!
— Я не брошу своего ребенка!
— Держи ее, Майк, — сказал Хоуки. Он просунул ногу в дыру.
— Ты не должен туда лезть, парень! — с тревогой крикнул Донован. — Через несколько минут этот вагон запылает так же, как и остальные!
— Я должен попытаться, — упрямо ответил Хоуки. — Где вы сидели, мэм?
— Мы сидели сзади, по правую сторону, которая сейчас внизу.
— Та часть уже горит, — предупредил Донован. Хоуки, не теряя времени, скользнул в неровную дыру. Пламя других горящих вагонов мрачным мерцающим светом освещало вагон изнутри. Пространство вагона начало заполняться дымом, не давая смотреть и дышать. Хоуки споткнулся о чью-то ногу.
— Прошу прощения, — машинально извинился он. Опустив глаза, он увидел, что наткнулся на мужчину, и по его широко открытым неподвижным глазам понял, что этому пассажиру уже ничем помочь нельзя.