Трудный выбор
Шрифт:
Вот она.
– Ресничка. Ты почти вытащила ее. Убрать ее или попробуешь сама?
Мэйси сидит смирно, поджав губы.
– Пожалуйста, постарайся не касаться глаза, ладно? – ее голос звучит высоко, почти отчаянно, но мне это кажется милым.
– Слишком личное? – шучу я, но она не смеется.
– Я ужасно боюсь. Пожалуйста, не делай этого.
– Только не дави на меня, или я не справлюсь с ответственностью, – отвечаю, чтобы отвлечь ее внимание, пока пытаюсь вытащить ресницу.
– Ты же медбрат, Грант, – чуть улыбаясь, бормочет
– Доктор? – предполагаю я и в ту же секунду кладу палец на маленький волосок, чтобы удалить его из века. – Готово! – я гордо держу ресничку, будто добыл Святой Грааль или заключил поверженных титанов в Тартар. Признаться, я чувствую себя героем.
Мэйси моргает и опускает голову, я смотрю на нее, радостно улыбаясь, и держу ресничку перед ее носом. Хотя без очков она, наверное, сможет увидеть только мой палец.
– Получилось? – как и ожидалось, она прищуривается и мило морщит нос. Затем достает очки и надевает их.
– Да, справился.
– Теперь гораздо лучше. Спасибо!
Ее губы растягиваются в невероятно обаятельную улыбку, и Мэйси смотрит на меня. Опускаю руку, но мне плевать. Мыслей в голове слишком много, но в то же время я ни о чем не думаю. Моя голова полна и пуста одновременно, потому что я сижу на кровати, перед Мэйси, ее колено касается моего бедра. И сейчас она выглядит очаровательно: широкая улыбка, кривоватые очки и растрепанный пучок волос.
Монитор ЭКГ, наверное, задымится, если меня к нему подключить. Пульс слишком высокий, дыхание учащенное…
– Грант? – еле слышно произносит она, и я оказываюсь на грани фибрилляции желудочков.
– Да?
– Твоя… твоя рука.
– Что? – от неожиданности я вздрагиваю. Моя рука все еще лежит на ее щеке, которая теперь слегка покраснела. – Прости. Я хочу сказать… ну… опасность миновала, твой глаз спасен.
Она слегка наклоняет голову.
– Что ты здесь делаешь? Внизу уже все в порядке? Как обстановка в отделении неотложной помощи?
Что я здесь делаю? И что мне ответить? За последние несколько часов я так часто думал о ней и беспокоился, что имя «Мэйси», должно быть, выгравировано в каждой клеточке моего мозга…
– В отделении все под контролем, полчаса назад мы опять начали принимать людей, и с тех пор поступило всего три пациента. Я собираюсь уходить домой, Митч и еще несколько человек тоже заканчивают. Наконец-то, – вздохнув, потираю напряженную шею. – И я здесь, потому что хотел узнать, все ли с тобой в порядке. Ну, ты… то есть что у вас все в порядке. У тебя и Сьерры. Но ее здесь нет, – последние слова я говорю так быстро, что запинаюсь. Приходится откашляться.
Почему рядом с Мэйси я веду себя так, будто у меня серьезные когнитивные проблемы?
– Очень мило. Спасибо.
– Я тоже так думаю, – отвечаю и тут же морщусь. – Это было неуместно. Иногда я просто болтаю всякую ерунду.
– Как я уже сказала, ты честный. – Она улыбается, наклонив голову,
Фибрилляция желудочков. Электрокардиограф заходится в истерике. Мы его теряем!
– Ну что, ты в порядке? – спрашиваю серьезно и выдерживаю ее взгляд. Я сижу рядом с ней на кровати и наслаждаюсь моментом. Наслаждаюсь тем, что нам обоим не нужно работать, и она может уделить мне больше, чем пять минут, что нам не надо заниматься десятком пациентов одновременно, и мне удалось набраться храбрости быть здесь. С Мэйси, черт возьми.
– Да, я в порядке. Насколько это возможно. И со Сьеррой, надеюсь, тоже все хорошо, – она пожимает плечами, избегая моего взгляда.
– Не совсем правда, но и не совсем ложь.
Она морщит нос и бросает на меня предостерегающий взгляд.
– Я не лгу.
– Мне это нравится, – повторяю я ее слова и с усмешкой вздергиваю брови, чтобы поднять ей настроение и дать понять, что все действительно в порядке. Она не обязана мне все рассказывать. Она может поделиться, но не обязана.
– К слову о Сьерре. Где она?
Кровать рядом с Мэйси пустует, свет в маленькой ванной выключен.
– Надеюсь, ее уже выписали. Она отчаянно сопротивлялась осмотру, но доктору Грегори удалось убедить ее. Судя по всему, у нее сломана носовая кость, или, может, в ней трещина? Точно не знаю, пока никого, кроме тебя, я не видела. – Она глубоко вдыхает и выдыхает. Она устала и встревожена, это очевидно. Ей нужен отдых, а я сижу здесь и мешаю.
– Доктор Грегори? – переспрашиваю я. Кто это, можно пояснение, пожалуйста? Почему я его не знаю?
– Новый доктор. Он временно переведен к нам из клиники Майо. Он наш лечащий врач и очень милый человек. Он позаботится о Сьерре, если ей придется остаться в больнице.
Очень милый… замечательно. Восхитительно…
Нет.
– Будем считать, что он везунчик, если переживет это. Я не волнуюсь за Сьерру, уверен, она справится. Она крепкая.
Мэйси фыркает, будто соглашаясь: да, именно так о ней все и думают.
Я понимаю, что у Сьерры Харрис есть слабые места, но прежде чем до них добраться, нужно пройти девять кругов ада и вернуться обратно. Наверное, когда ты влюблен, как Митч, это ощущается по-другому.
– Митч тоже хотел прийти сюда, но, возможно…
Раздается сдавленный крик:
– Сьерра?!
Митч врывается в палату и осматривается.
– Привет, Ривера. Осталось только распахнуть дверь с ноги.
– Где она? – спрашивает он с отчаянием в голосе, и Мэйси, похоже, находит в этом что-то забавное. Наверное, представляет его влюбленным троллем. Или то, что он игнорирует мои слова…
– Она либо дома, либо все еще на осмотре.
– Осмотр? – раздраженно переспрашивает Митч, нахмурив брови. Затем черты его лица смягчаются, и он улыбается: – Привет, Мэйси, прости, что пришел так поздно. С тобой все в порядке?