Трудовые будни барышни-попаданки
Шрифт:
Основным блюдом завтрака стала ячневая каша. Ее сварили в большой кастрюле для всех — и для меня, и для дворни. Вряд ли две кухонные бабы оценят такой демократический жест, но безопасность — важней. Кухарки постарались, каша вышла крутой и почти без песка.
Варить ее было проще, чем обычно, так как одна из моих чудо-ламп с вечера горела на кухонном поставце. Это удивило персонал не меньше, чем общая каша — дворня привыкла, что самое лучшее находится в барских покоях. Я кратко объяснила: пока барыня спит, ей лампа не нужна, зато тем, кто кашеварит до зари
— Мы и не знали, сколько, оказывается, тараканов на кухне водится, — восторженно сказал перед завтраком Алексейка. И умолк, не уверенный, что это открытие из мира шестиногих обрадует госпожу. Я усмехнулась — надо и с тараканами разобраться. Но позже.
Пока же следовало допить кофе… нет, даже лучше взять чашку и отправиться на крыльцо, встречать рабочую силу, собранную Селифаном.
Хм… Шесть мужиков — более-менее ладны и даже на ногах стоят после вчерашнего праздника. Дедок… ну, может диагноз «артрит второй степени» поставлен мной поспешно. А вот с восьмым членом бригады, парнишкой лет десяти, все ясно. Это уж точно не фитнесс-вундеркинд, его и тремя поленьями нагрузить грех.
— Позвать Селифана! — коротко скомандовала я.
Исполнять кинулся мальчонка-заморыш. Староста, конечно же, отирался где-то неподалеку и явился почти сразу.
— Здрасте, ЭмМарковна, — полу-развязно, полу-почтительно начал он, но ему не дали развернуть речь.
— Помнишь, что я вчера говорила, Селифан Васильич? — начала я задушевно-зловещим тоном. — Помнишь, помнишь, не дурак. Так вот, парнишка… Как зовут его кстати?
— Дениска. Приемыш он мой, нахлебник, и вообще-то…, — начал староста, но я перебила:
— Дениска будет среди мужиков ходить, опыта набираться. А ты — на работу вставай, как я вчерась обещала.
Староста ощерился, что-то шепнул мальчонке и тот помчался еще быстрей, чем когда велела я. Селифан бубнил о том, что «нахлебник» любую работу выполнять горазд, но я посмотрела на него так, что бубнеж перешел в шепот.
Наконец, появился запыхавшийся Дениска. Сзади переваливались двое парней — Селифан так ценил свой статус белоручки-надсмотрщика, что на всякий случай перевыполнил трудовую разнарядку.
— Пойдемте в дом, — обратилась я к бригаде. — А ты ступай на гумно, да проследи, как в огороде бабы капусту убирают.
Староста зло вздохнул, но убрался.
Вместе с бригадой работников я методично обошла весь дом. Потопала по каждой половице. А Дениску заставила даже попрыгать в особо сомнительных местах. Оценила размеры катастрофы и велела:
— Значит так, мужики. Целых и добрых половиц по всему дому раз два и обчелся. А в барской спальне, в столовой и в детской так и вовсе одна на десяток. Ни досок, ни лесопильни у нас нет и взять его неоткуда. Значит, все левое крыло кроме людской закроем. Так что выбирайте тут самые целые доски, снимайте и тащите в жилую часть дома. Гнилье в печку, хорошие — на замену такому же гнилью там, где укажу. Инструмент плотницкий есть в усадьбе? У Селифана? Отлично. Дениска, сбегай.
Решение было так себе, но другого
Да здравствует благословенный ютуб! Именно там я видела, как мужик утеплял полы глиняно-опилковой массой. Вот и я собиралась под половицы сначала уложить с полметра саманной прелести.
— Ничего, девки, — услышала я ворчание Иванны, — слыхала я про барина, что хотел из каждого окна реку видеть. Велел реку вокруг дома копать — канал называется. А вода каждый раз в пруды уходила. Барская дурость, она разная бывает. Вот и наша…
— А слыхала ли ты про барыню-Салтычиху, которая наглым холопкам языки резала? Мою-то девичью фамилию помнишь? — как ни в чем не бывало заметила я, входя в амбар.
Старостиха замолчала, будто сама себе откусила язычок. Девчонки усмехнулись, потом опасливо взглянули на руководительницу.
— Работайте, работайте, — подбодрила их я. — Есть уже тесто готовое? Тогда несите в дом.
Иванна кивнула, ближайшая девчонка схватила двумя руками полную корзину смеси и с трудом потащила, куда велено.
— Сто-ять! — распорядилась я. — Иванна, найди-ка девку взрослую или бабу, такое таскать. Эта еще не доросла.
Я вернулась в дом. Осторожно прошла в котах, еще вчера заботливо промазанных смесью гусиного жира и подтаявшего воска, по освобожденному полу, поспешила к комнате, где отдирали половицы. И услышала удивленный вскрик.
Инстинкт понес меня сам собой — трухлявого дерева под ногами не чуяла. А вдруг убился кто? Гнилая половица неудачно подломилась? Воткнулась, не дай Бог, глубоко в тело? Здесь антибиотиков нет, а заражение крови — как здрасте!
Но мужики, столпившиеся в дальнем углу бывшего папенькиного кабинета, на первый взгляд были целы. Они просто стояли и таращились на что-то у себя под ногами.
Глава 16
Пригляделась и я. Кабинет был очищен от половиц примерно наполовину. На деревянном перекрытии что-то поблескивало в лучах скупого осеннего солнышка. Я нагнулась и подняла две золотые монеты. Изображенную на них даму узнала сразу, а и не узнала, помогла бы надпись: «Екатерина II Имп I Самод Всерос».
В мое время такая денежка — нумизматическая ценность. В тогдашней России — законное платежное средство. Первый вопрос, сколько их здесь всего? Пару я подняла, но дальше барыне рыться в пыли негоже.
— Эмма Марковна, я струмент принес, — донесся голос Алексейки.
Вот и хорошо.
— Оставь его до поры, — распорядилась я, — собирай монеты и мне давай.
Еще не содранные половицы, рядом с местом находки, были не такие грязные, как у противоположной стены. Да и на обоях — прямоугольное светлое пятно. Рядом висела короткая сабля.