Труженики моря

Гюго Виктор

XL

В этот вечер сьер Клубен опять возвратился поздно.

Одною из причин его неисправности было то, что он зашел по дороге к воротам Динан, где было много кабаков. Он купил в одном из этих кабаков, где его никто не знал, бутылку водки и опустил ее в глубокий карман куртки, как будто желая, чтобы ее никто не увидел; потом, так как «Дюранда» должна была пуститься в путь на следующее утро, он осмотрел ее сверху донизу, чтобы посмотреть, все ли в порядке.

Когда сьер Клубен возвратился в трактир «Жан», в низенькой зале не было уже никого, кроме старого капитана Жертре-Габуро за кружкой пива и с трубкой в зубах.

Жертре-Габуро приветствовал сьера Клубена между глотком пива и затяжкой табаку.

— Good-bye [5] , капитан Клубен.

— Здравствуйте,

капитан Жертре.

— Ну вот, «Тамолипа» уехала.

— Я, право, и не заметил, — сказал Клубен.

Капитан Жертре-Габуро плюнул и сказал:

— Зуелла дал тягу.

— Когда же?

— Сегодня вечером.

— Куда он едет?

— К черту.

— Это так; но куда именно?

— В Арекипа.

— Я и не знал, — сказал Клубен.

5

До свиданья (англ.).

И прибавил:

— Пойду спать.

Он зажег свечу, подошел к двери и возвратился.

— А вы были в Арекипа?

— Да. Давно только.

— Где там пристают?

— Везде понемногу. «Тамолипа» не будет приставать.

Жертре-Габуро вытряс пепел из трубки на край тарелки и продолжал:

— Помните «Троянскую Лошадь» и трехмачтовый «Трент-музен»? Они еще отправлялись в Кардифф. Я не советовал им ехать из-за погоды. Хороши же они и вернулись. «Троянская Лошадь» везла скипидар, стала течь и подмочила весь груз. А трехмачтовик пострадал сверху; водореза, решетчатого помоста на гальюне, боканца, якорей — как не бывало. Большой кливер сломан. Винты и ватерштаги — пиши пропало, фок-мачта ничего; только погнуло маленько. Железа на бугшприте и следа нет. В бакборде — дыра в три квадратных фута. Вот что значит не слушаться знающих людей.

Клубен поставил свечку на стол и принялся перекладывать с одного места на другое булавки, торчавшие у него на отвороте куртки. Он сказал:

— Вы сказали, капитан Жертре, что «Тамолипа» не будет приставать?

— Нет. Она едет прямо в Чили.

— В таком случае она не может дать о себе вести дорогой?

— Извините, капитан Клубен. Во-первых, она может передавать депеши всем встречным судам, едущим в Европу.

— Правда.

— Во-вторых, на то есть морской почтовый ящик.

— Что вы называете морским почтовым ящиком?

— Вы разве не знаете, капитан Клубен?

— Нет.

— Когда вы минуете Магелланов пролив.

— Ну-с?

— Всюду снег, скверные ветры, грошевое море.

— Ну-с?

— Когда вы обогнете Монмутский мыс.

— Хорошо. Дальше?

— И мыс Валентина.

— Дальше?

— И мыс Исидора.

— Дальше?

— Вы увидите мыс Анны.

— Прекрасно. Но что же вы называете морским почтовым ящиком?

— Сейчас узнаете. Справа горы, слева горы. Бездна пингвинов, глупышей. Страшное место. А! Тысяча обезьян! Какая там передряга! И без бури не знаешь, как быть. Тут-то начинают сбавлять паруса. Тут тебе сменяют большой парус фокой и фоку — стеньгой — стакселем. Ветер так и бьет, так и ломит. И иногда четыре, пять, шесть дней в дрейфе. Часто от совершенно новехоньких парусов остается одна корпия. Что за волны! Трехмачтовики прыгают, как блохи. Я видел раз, как с одного английского брига, «True-blue» [6] , унесло юнгу ко всем чертям. Как бабочку! Да что! Я видел, как снесло боцмана хорошенькой шхуны «Revenue» [7] с фок-мачты и убило на месте. Оттуда редко кто выберется целиком. Пятидесятипушечные фрегаты тонут, как дырявые корзины. А что за чертовский берег! Нарезано, настрижено скал, точно нарочно. Вы подходите к Голодному Порту. Тут уж так скверно, что и сказать нельзя. Никогда не видывал таких волн. Ад, да и только. Вдруг вы видите два слова красными буквами: Post-Office [8] .

6

Верный, стойкий (англ.).

7

Таможня (англ.).

8

Почта (англ.).

— Что

это значит, капитан Жертре?

— А то значит, капитан Клубен, что, обогнув мыс Анны, вы увидите на огромном камне футов во сто вышиной огромный шест. У шеста на шее бочонок. Этот бочонок и есть почтовый ящик. Англичане написали на нем Post-Office. Кто их просил? Это почта океана; она вовсе не принадлежит английскому королю. Этот ящик общее достояние. Он принадлежит всем флагам. Всякое мимо идущее судно отправляет к шесту лодку за письмами. Суда из Антлантики посылают письма в Европу, а суда из Тихого океана в Америку. Офицер, командир лодки, кладет ваши письма в бочонок и берет из него письма, положенные другими. Вы доставите эти письма; а судно, которое прибудет после вас, доставит ваши письма. Так как суда ходят в противоположные стороны, то материк, откуда вы едете, всегда тот, куда я еду. Я отвожу ваши письма, вы мои. Таким образом можно писать друзьям. Письма доходят.

— Как странно, — прошептал в раздумье Клубен. Капитан Жертре обратился к своей кружке.

— Представьте себе, что этот плут Зуелла напишет мне, бросит свои каракули в бочонок на Магеллане, а через четыре месяца они будут у меня в руках. Что, капитан Клубен, вы едете завтра?

Клубен так задумался, что не слыхал ничего. Капитан Жертре повторил вопрос. Клубен очнулся.

— Конечно, капитан Жертре. Это мой день. Я приду завтра утром.

— Если б я был на вашем месте, я бы не поехал. Капитан Клубен, собачья шкура воняет, и морские птицы кружатся уж второй день около маяка. Плохие признаки. У меня есть штурмовой камешек; он знает свое дело. У нас второй октант луны: высшая степень сырости. Я сейчас видел, что бедренец свернул листики, а трилистник на поле весь вытянулся. Из земли выходят черви, мухи кусаются, пчелы не отлетают от ульев, воробьи хлопочут. Слышен далекий звон колоколов. Я слышал сегодня, как звонили в С<ен->Люнере. Да и солнце село грязно. Завтра быть туману. Не советую вам ехать. Я тумана боюсь больше, чем урагана. Туман прехитрая бестия.

Часть вторая

I

Милях в пяти к югу от Гернсея, в открытом море, насупротив мыса Пленмона между островами Ламаншскими и С<ен->Мало, находится группа подводных камней, называемая Дуврскими скалами. Это гибельное место.

Название Дувр, Dover, принадлежит многим подводным камням и утесам. Есть, в особенности против департамента Северных Берегов, скала Дувр, на которой, впрочем, строится и в настоящую минуту, вероятно, уже устроен маяк: это риф опасный, но его не должно смешивать с предыдущим.

Во Франции самое близкое место к Дуврской скале есть мыс Бреган. Дуврская скала несколько дальше от французского берега, нежели от первого Нормандского архипелага.

В этих морях самые дикие скалы редко бывают безлюдны. Можно встретить контрабандистов в Гаго, таможенных чиновников в Брега, разводителей устриц на Канкале, охотников за кроликами на Сезамбре, острове Цезаря, собирателей морских раков в Брекку; есть рыбаки, ловящие рыбу большими сетями в Минкье и саком в Экрегу. У Дуврских скал нет никого.

Это пристанище морских птиц.

Нет встречи более ужасной. Коскеты, где, как слышно, погибло судно «Бланш-Неф», мель Кальвадосская, стрелки острова Уайта, Ронесс, делающий столь страшным Больевский берег, отмель Преэльская, заграждающая вход в Меркель и заставляющая обходить на расстоянии двадцати сажен бакен, окрашенный красным цветом; предательские подступы к Этаблям и Плуге, двум гранитным друидам в южной части Гернсея, Старый Андерло и Малый Андерло, Корбьер, Гануа, остров Ра, ужасный по пословице: «Si jamais tu passes le Ras, si tu ne meurs, tu trembleras» [9] , — Морт-Фам, проходы Бу и Фруки, Дэрут между Гернсеем и Джерсеем, Ардан между Минкье и Шозе, Мовэ-Шваль между Булэ-Бэ и Барнвиллем — не так дурно ославлены. Лучше пройти все эти подводные камни один за другим, нежели хотя однажды попасть на скалу Дуврскую.

9

Если пройдешь мимо Ра, то или умрешь, или затрепещешь (франц.).