Tsubasa Tiger

Исин Нисио

Этот ублюдок, Гаваец, они тоже этого хотят.

Я – обуза и помеха.

Как и Тигр.

– Но-ня меня попросили-ня.

Интересно, что это за чувство-ня?

Неважно, просили меня или нет, это не изменит того, что я собираюсь сделать – так почему я так энергична?

Ноша на моих плечах должна тяготить меня.

Так почему она кажется такой удобной?

Почему мне кажется, будто я могу сделать что угодно, просто оттого, что у меня теперь есть цель – у меня есть дом, куда я могу

вернуться?

Как будто я счастлива-ня.

Как будто я вот-вот разрыдаюсь-ня.

– Но от меня слёз не дождётесь – я кошка. Вы не увидите слёз, но вы услышите, как я плачу-ня.

Мяу.

Я замурлыкала – и открыла замок на окне.

Госпожа заметила, что я выходила из дома потому что я забыла закрыть окно прошлой ночью (хотя с учётом того, сколько было других улик, думаю, она бы всё равно догадалась), но я не вернусь сюда, так что не нужно об этом беспокоиться.

Похоже, Госпожа подобрала одежду так, чтобы мне легче было двигаться. Но мне легче всего двигаться, когда я голая-ня. Но это плохо для Госпожи (и я чувствую себя виноватой за то, что гуляла в одном только белье во время Золотой Недели), так что я приму этот подарок.

Но на ногах ничего, спасибо.

Уже встав на окно, я кое о чём подумала-ня.

Думаю, люди это называют капризами-ня.

Как Госпожа больше не будет собой, так и я тоже не буду собой, неважно, как всё закончится-ня.

Я говорю не просто об индивидуальных различиях между Чёрными Ханекавами.

Теперь, после отсрочек в мае и июне, со мной, как с Кайи, будет покончено.

В таком случае я тоже что-нибудь напишу.

Хотя в моём случае это ближе к завещанию-ня.

Неважно-ня.

Я не собираюсь умирать или исчезать. Я возвращаюсь домой.

Хоть и сильно опоздала-ня.

– Пора послужить Госпоже в последний раз.

Я не собираюсь писать ничего длинного-ня.

Быстро начиркав ещё одну строчку под словами Госпожи, я наконец-то выпрыгнула из открытого окна в лунную ночь.

– Ну, я пошла.

062

Я тигр. Меня зовут Пылающий Тигр.

Хотя я немного знаю о том месте, где я родился, единственное, что я помню – как рыдал в этом мрачном, сыром месте. Я создан не только из зависти, но из всех тёмных эмоций.

Я – порождение тьмы.

Однако как меня зовут, где я родился или из чего я сделан не имеет никакого значения.

Лишь имя «Пылающий тигр» беспокоит меня. После тигра останется его шкура, после человека – его имя, ну или так говоря, но раз я создан лишь из тьмы и мрака, и существую так, будто был мёртв с самого начала, я не планирую оставлять ни того, ни другого.

Я собираюсь уйти, не оставив даже пепла.

Ни один дом не пощадит пламя.

Всё

сгорит.

Единственное, что важно – это обжигающее чувство долга, пылающее внутри меня.

Пылающему тигру плевать на прошлое.

Оно должно сгореть. Оно должно сгореть.

Что должно сгореть?

Всё должно сгореть.

В тот миг, когда я пришёл в этот мир, я увидел свою мать, породившую меня.

Или лучше назвать её моей старшей сестрой-близнецом.

Похоже, пламя в моём сердце разжигает она – моя сильная, твёрдая, пугающая и хрупкая сестра из чистой белизны.

Чистая, идеально чистая. Ярко белая – и бесстыже лгущая.

Моя красивая сестра, на меня непохожая.

Она была по-настоящему красивой.

От одной мысли о том, что я мог поддержать эту красоту, эту чистоту меня переполняет гордость.

Но это неважно.

Неважно, как зажигается огонь.

Неважно, как обжигает пламя.

Во мне есть только чувство долга.

Если я не обладаю чувством «действия ради неё», то мои действия не навредят ей, в отличие от того, что сказала рождённая от неё кошка.

У меня нет никаких особенностей.

Можно сказать, я всего лишь пламя.

Я – белое пламя.

У меня нет ни сознания, ни воли. Может показаться, что я сейчас думаю и говорю, но это лишь игра, лишь имитация.

Я – природный феномен.

Я просто жгу то, что должно сгореть.

Нет.

В этом мире нет ничего, что бы не горело.

Всё должно сгореть.

Я чувствую зависть ко всем и всему внутри меня.

Отцам. Матерям. Друзьям. Кохаям.

Они должны исчезнуть.

Они должны уйти.

Они должны страдать. Горевать. Впадать в депрессию.

Они должны скорбеть. Утонуть в глубинах отчаяния. Должны быть раздавлены.

Они должны плакать.

Плакать так, как плакал я.

И быть может, эти слёзы ослабят – не тиранию, но пламя.

А теперь – сожжём что-нибудь.

Найдём и скормим что-нибудь огню.

Хотя сгорит всё, порядок надо соблюдать.

Процесс должен быть упорядочен.

В этот раз сгорит это здание.

Как только я об этом подумал, нет, даже до этого, я уже был там.

У меня нет воли. У меня нет намерений.

Вот что я такое.

Я – то, что стоит здесь.

Я не прихожу раньше, я не прихожу позже.

Где это возможно, я появлюсь.

Где это возможно, я разожгу своё пламя.

Задумчиво подняв глаза на свою цель, я наблюдаю за ней.

Хм.

Понятно.

Похоже, эту будет сжечь легче, чем тот отдельный дом или большое здание.

Ладно, неважно, легко будет или сложно.

Когда цель выбрана, сомневаться бессмысленно.

Всё одинаково.

Я ничего не знаю.