Тучи сгущаются
Шрифт:
– - А на деле ты не собирался?
– - Видишь ли, мой сын никогда к таким делам тяги не проявлял. Но ведь годы идут, плавать ему недолго осталось.... а спокойная старость ему тоже вряд ли понравится. Так что если его взгляды на этот вопрос поменяются, я буду только рад. Но другие -- не рады.
– - А что вообще про сторонников отделения скажешь? Насколько они опасны?
– - спросил Горный Ветер. Старый Ягуар провёл ладонью по лбу:
– - Шума и головной боли от них много, но вот чтобы реально власть захватить, то это они вряд ли. Ни один старейшина их взглядам не сочувствует. Разве что Главный
– - Ясно, -- сказал Горный Ветер, -- конечно, я ситуацию разберу, может, сменю координатора... Короче, будем думать.... Скажи сейчас, а не могла ли за покушением на твоего сына утечка информации стоять? Кто-то узнал, куда и зачем ему нужно будет поехать, и решил таким способом помешать... Может такое быть?
– - Едва ли, -- сказал Старый Ягуар, -- или тогда придётся признать, что враги узнали обо всём даже раньше нас. Он ведь даже письмо от тебя на эту тему прочитать не успел...
– - Конечно, никакую версию не стоит прежде времени сбрасывать со счетов, -- сказал Инти, -- но всё-таки вариант утечки мне кажется маловероятным. Если бы кто-то узнал про экспедицию и решил её сорвать, то действовал бы иначе, не стал бы тупо отстреливать её потенциальных участников.
– - А как бы действовал?
– - Попытался бы внедриться в ряды, например. Или Ловкого Змея бы предупредил... А на стадии подготовки людей легко заменить.
– - Думаешь, так легко заменить Альбатроса?
– - Сейчас много легче, чем если бы с ним что-то случилось в пути.
Потом разговор перешёл опять на тумбесские дела.
На следующий день отец и сын прогуливались вдоль берега и глядели на чуть разыгравшиеся волны. Здесь была очень мала вероятность напороться на кого-то, так что оба они были без шлемов.
– - Что ты думаешь, отец? Может, лучше отложить экспедицию до выздоровления Альбатроса?
– - Ни в коем случае, -- сказал Инти, -- в конце концов я и сам могу довести корабль до места.
– - Ты, отец?
– - А что особенного? В дни своей юности я учился в морском колледже в Тумбесе, да и потом, когда ехал вызволять твою мать, справился с кораблем сам. Как видишь, никто не потонул.
– - Но ведь это было так давно, и ты уже успел многое забыть, отец.
– - Ну нас всё-таки очень хорошо учили. Много лучше, чем учат у белых. Знаешь, почему?
– - Почему же?
– - Потому что у белых людей знания капитана -- своего рода гарантия от бунта на корабле. Там с простыми матросами обращаются по-скотски, и от бунта против капитана их удерживает только тот факт, что без его знаний им каюк. А у нас матросы -- это люди, и обижать их просто так нельзя. Потому удерживать их от бунта не нужно и в знаниях их не ограничивают.
– - Всё равно тебе нужен дублёр для ведения корабля.
– - А у тебя есть кандидат?
– - Да. Я думаю, лучше всего подойдёт Ворон, которого всё равно надо снять.
– - Да, как координатор он плох. Использует шаблонные методы, плюс очень редко менял следящих. Я просто уверен, что те настолько примелькались, что англичане их опознавали без труда.
– - Насколько я
– - Ну ладно, значит это его ошибка. Но всё-таки скажи, я правильно понимаю, что среди следящих было очень мало женщин?
– - Не было ни одной женщины.
– - Почему? Ведь англичане как раз женщин менее всего склонны подозревать.
– - Тому есть несколько причин. Во-первых, разоблачённого мужчину в худшем случае убьют, а женщин ожидает участь хуже смерти... Ты же сам помнишь, что случилось с Зарёй. Я не хочу, чтобы такое случилось ещё хоть с кем-то по моей вине. Ты же знаешь, каково потом женщине жить после этого.
– - Я тебя понимаю, сын мой. Но надо и понимать, что если англичане возьмут верх, всех этих женщин ожидает такая участь уже практически неизбежно. И Заря это понимала прекрасно. И её супруг понимает. Если уж у них и есть какие-то проблемы, то никак не из-за того, что та ему не девой досталась. Так что лучше уж тут назначить координатора, который в этом вопросе на горло своей щепетильности наступит.
– - У Ворона не щепетильность. Он просто с женщинами не ладит. С любыми. Не знаю ни одной женщины, с которой бы он ладил.
– - Как так к с любыми? Тогда он для нашего дела просто не пригоден.
– - Ну насколько годен, тебе лучше судить на месте. К его мореходным навыкам претензий нет, моя поездка в Новую Англию тому порукой, так что до места он тебя довезёт.
– - А на месте придётся иметь дело с женщиной... Которую в случае удачи надо живой и невредимой доставить в Тумбес. Кстати, Лань была недовольна Вороном. Почему?
– - Видишь ли, Ворон честный человек, смелый, надёжный... но слишком много значения придаёт действию по инструкциям. А точнее, не умеет действовать не по инструкциям и правилам, у него совсем нет чутья, которым ты у нас славишься. Ты сам понимаешь, что в Тумбесе нужны некие нетривиальные действия, а он ни на что такое пойти не может. Да и Лань обижена на него из-за этого. Он как-то стал при ней философию разводить, что жениться нужно только на девственницах, а даже на вдовах нельзя. Ну а она оскорбилась, приняв на свой счёт.
– - Он что, не знал о её беде?
– - Не мог не знать, но как-то ему его правила были важнее такта. Любому же понятно, что Лань ни в чём не виновата. Впрочем, всё равно других кандидатов мы сейчас не найдём. И ему же тебя довезти только надо, операцию ты сам распланируешь.
– - Ладно, уговорил, твоя правда.
– - Скажи мне, отец, -- сказал Горный Ветер, -- давно хотел спросить тебя, на всё не к слову было. Ведь если ты в юности учился морскому делу здесь, то значит, и мать мою видел до того, как поехал её вызволять?
– - Видел. Временами украдкой любовался ею издали.
– - А познакомиться не пытался?
– - Нет. Кто был я и кто -- она. Ведь никто же не знал здесь, чей я сын. Да и кроме того... она мне потом призналась, что никогда бы не обратила на меня внимания, если бы не тот случай.
– - Почему?
– - Это особенности её семьи. Её отец был очень сурового нрава. Он был очень требователен к себе и другим. Так чтобы не допустить ни малейшего пятна и порока... И дочь свою также воспитал. Она тоже была к другим по молодости требовательна. А к женихам -- в особенности.