Тучи сгущаются
Шрифт:
– - Только о себе думаешь, -- буркнул Золотой Слиток, -- тебя трупы своих людей не колышут. Сколько народу ты положил в Новой Англии?
Асеро ответил:
– - Золотой Слиток, сейчас нет смысла обсуждать действия Горного Ветра в Новой Англии, раз уж мы признали их оправданными в тех обстоятельствах. Сейчас нужно решить, какие условия мы выдвинем послу. Первое -- это мы не залезаем перед ними в долг, второе -- предлагаем им прекратить работорговлю, третье -- запрещаем ввоз проповедников. Что ещё?
– - Ещё насчёт женщин добавить стоит, --
– - Инти, насчёт насильников ты прав, но к соблазнителям ты слишком суров, -- сказал Киноа, -- ведь с их точки зрения соблазнение не преступление.
– - Конечно, у них много что не преступление, -- ответил Инти, -- Им плевать, что жертве придётся огребать последствия всю оставшуюся жизнь. А мы должны заботиться прежде всего о безопасности, чести и душевном спокойствии своих людей, а не "понимать" всяких европейских отморозков, у которых свербят всякие непотребные желания и нет привычки видеть в нас людей.
– - Киноа, если бы твою дочь соблазнили, ты бы по другому запел, -- ответил Асеро.
– - По счастью, у меня дочери не в том возрасте, чтобы об этом думать, -- ответил Киноа, -- но я не понимаю этой вашей предубеждённости. Почему вы считаете всех европейцев жадными тупыми отморозками? Да, они выросли в мире, где жадность и тупость дают преимущества, но если они некоторое время проживут среди нас, они неизбежно изменятся.
– - Киноа, ты просто не читал архивов судебных дел над теми иностранцами, которые приезжали в Тавантисуйю во времена Манко, -- сказал Инти, -- даже те, кто жил у нас годами, порой срывались. Что говорить о тех, кто только прибудет?
– - Не читал, но думаю, что значительная часть приговоров была несправедливой. Всё-таки и судьи, и свидетели были против них предубеждены, вот и видели в них шпионов....
– - Да дело не только в шпионаже. У слишком многих из них была готовность завалить большое дело ради маленькой личной выгодки. Такие люди -- это смерть для разумно устроенного государства. Представь себе, если бы у тебя какой-нибудь инженер зажал бы важную деталь для плотины, и она бы рухнула ночью на спящее селение.
– - Инти, ты неисправим! Ты сам знаешь, что наши люди на такое просто не способны!
– - Если бы я мыслил как ты, Киноа, то я не смог бы выполнять свои обязанности.
– - Ну а вот я могу.
– - Ну а тебе, для того чтобы выполнять свои обязанности нужно как минимум быть живым, а если бы я был беспечен как ты, я бы уже давно переселился в лучший мир, и ты, скорее всего, тоже. Или о судьбе Алого Мрамора забыл? Тоже ведь бы наивным вроде тебя, даже Горного Льва пощадить был готов... А тот его не пощадил.
– - Покойный наместник Кито все-таки во многом
– - Ладно, не отвлекайтесь, -- сказал Асеро, -- может, стоит запретить иностранцам и ношение оружия?
– - Не думаю, что это поможет, -- сказал Инти, -- во-первых, опасны ведь не сами иностранцы как таковые, а те люди, которых они смогут подчинить своему влиянию. Кроме того, если иностранцы пойдут на такое ограничение, то есть риск провокации. Кого-нибудь из них убьют, а потом нас обвинят в его безоружности. Вот во дворец пусть заходят только без оружия.
– - Записываю, -- сказал Асеро, -- у кого ещё что?
– - Только пожелание, -- сказал Знаток Законов, -- очень не хотелось бы принимать окончательное решение о торговле в отсутствие Небесного Свода.
– - Конечно, я это учитываю. Надеюсь, что он выздоровеет в ближайшие дни, -- ответил Асеро, -- чувствую, что с послом придётся говорить не по разу. Если ни у кого больше ничего нет, то все, кроме Инти, свободны. С ним я хочу посоветоваться по другому делу.
Носящие льяуту стали расходиться, к Асеро подошла Радуга.
– - Умоляю тебя, Асеро, не мог бы ты всё же не пускать англичан к нам в страну. Уж если они начали с такого, то чего ждать дальше? А я... я знаю, как мало людей Горного Ветра способно иметь с ними дело. Незнание языка и обычаев даже самого опытного делает беспомощным. А я... я уже не успею никого подготовить. Тут не меньше года нужно!
– - Я постараюсь. Но думаю, что пустить их всё же придётся. Правда, с правом выставить их в любой момент.
– - Асеро, ведь Горный Ветер и Лань в глазах Английской Короны -- преступники, ты не боишься, что их могут убить?
– - Ты боишься мести за случившееся в Новой Англии?
– - Того, что сделала Лань, они не прощают. Но не потому что им жаль убитых. Нет, к убитым они равнодушны, скорее всего. Просто "индейцам" не прощают побед. Как впрочем и женщинам, и всем, кого они считают ниже себя. Помни это, Асеро!
Сказав это, Радуга молча удалилась.
– - Она знает что говорит, -- сказал Инти, глядя ей вслед, -- в Амазонии белых страшно оскорбляло, что Мать Огня была женщиной-вождём. Впрочем, и те, кто пытал саму Радугу, неслучайно глумились именно над её женским естеством.
Асеро огляделся, убеждаясь, что они остались вдвоём:
– - Инти, тут у меня одно деликатное дело. Юноша-гонец, который сегодня утром принёс мне известие, спит сейчас у меня во дворце. И мне за него страшно, так как он говорил, что теперь, когда передал мне всё что нужно, ему нет смысла жить больше. Не ровен час, наложит на себя руки...
– - Прислать к нему моего человека?
– - Нет, этого делать ни в коем случае нельзя! Дело в том, что он твоих людей боится как огня и не хочет рассказывать им подробности того, что сделали с его отцом и матерью. Ведь капитан судна был его отцом, которого он не хочет позорить посмертно.