Тучи сгущаются

Рава Лориана

– - Только мою парадную вышитую тунику лучше в агрегат не запихивать. Кстати, если такие штуки и в самом деле получат распространение, то от вышивок придётся отказаться.

– - Да в общем итак надо. Набивка тканей её вполне заменяет. Но иные не хотят отказываться от традиций., иными словами, просто выпендриваются. Как будто человек в вышивках чем-то лучше человека без вышивок!

– - Я это понимаю, ты это понимаешь, а что делать?

Подошла мать Асеро. Она сказала:

– - Что-то тут народу

многовато, что ты всех сюда привёл, есть же баня для охраны.

– - Мама, там ремонт, будет готова через два дня, а я не могу так отложить испытание... Неудобно.

– - Значит, об их неудобстве ты беспокоишься, а о старой матери -- во вторую очередь. Хоть бы предупредил, что гости.

– - Прости, мама, я ещё утром не знал, что так понадобится, но я же не простой обыватель, который может иметь гарантированный покой. Впрочем, даже если простой обыватель регулярно оказывается слишком ленив, чтобы пожертвовать отдыхом ради установления справедливости, это всегда плохо кончается.

– - Да это так, сын мой. Ты истинный потомок Манко, не обращай внимание на ворчание глупой старухи.

Зрители с любопытством рассматривали металлическую бочку, которая была присоединена к водопроводной трубе. Рядом же стояла кастрюля с горячей водой. Медокачка объясняла.

– - Итак, положить бельё, налить жидкого мыла, И залить водой. Нужно также добавить горячей для нужной температуры.

Славный Поход спросил:

– - А вторую трубу с горячей водой сделать нельзя?

– - Отчего же, можно. Но для этого нужно её тоже подводить. К тому же баня должна работать.

– - Для нас это самое то. Воины моются, а их одежду тем временем стирают.

– - Тогда напор увеличивать надо, -- сказал водопроводчик, -- если таких в городах будет много, все трубы надо менять на более объёмные.

Медокачка продолжила:

– - Итак, когда всё залито, то можно крутить ручку.

Медокачка стала крутить ручку, приделанную сбоку к бочке, вода в баке стала крутиться вместе с закинутым туда бельём, Асеро стало даже тревожно -- как-то рискованно остаться почти без всего гардеропа с одни платьем, которое на нём.

– - Не вижу никакого смысла, -- сказала мать Асеро, -- что так напрягаться, что эдак.

– - Спину так не ломит зато, -- сказал Медокачка, -- только руки устают, но это легче.

Мать Асеро ничего не ответила.

Когда Медокачка показала ещё, что при более быстром вращении отжать можно лучше чем на руках, Славный Поход пришёл в восторг. Тем более что тут всё обошлось без аварий и ни одна вещь не порвалась.

– - Значит, одежда не будет сохнуть целыми днями. Заказываю сразу пятьдесят штук! Где Киноа, сейчас всё тут же и оформим.

Довольная Луна шла вывешивать в саду

одежду, радуясь, что ещё несколько дней не надо будет думать о стирке. И о том, что скоро у них обязательно появится столь полезный агрегат. Конечно, это всё время займёт, нужно создать мастерскую... Тем временем Асеро сообщили, что Небесный Свод оправился настолько, что можно созывать Носящих Льяуту.

Вечером после ужина, когда Асеро, уже не ожидая посетителей, взял молоток и гвозди, чтобы починить скамейку в саду, к нему пришла Золотая Кружевница:

– - Асеро, пожалей меня. Киноа разжаловал меня в простые кружевницы и высылает из столицы. Скажи ему, чтобы уж если высылает... то хоть начальницей...

– - Ничего такого я говорить ему не буду. И сам бы тебя в начальстве не оставил -- жалко твоих подчинённых.

– - Но ведь это унизительно! Была начальница, а теперь никто!

Асеро приставил гвоздь к скамейке и приноравливался к удару.

– - Значит, простая мастерица для тебя -- никто? Тогда тебе точно нельзя быть начальницей.

Ударив, Асеро добавил.

– - Или ты просто мастерство своё прежнее растеряла?

– - Нет, конечно, делать кружева, и даже ткать и прясть я не разучилась, но ведь надо мной смеяться будут!

– - Насмешки не так страшны, как тюрьма. А ведь у Медокачки дом и семья, каково было бы её детям, если бы мать села твоими стараниями? На месте Киноа я бы с тобой поступил бы ещё круче. Но он не хочет скандала, да и вообще снисходителен к людям.

– - Медокачка -- это Медокачка, то, что легко перетерпеть ей, никак нельзя применить ко мне.

Асеро чуть по пальцам себе от такого не ударил. Как будто перед ним опять возник английский посол, произносящий фразу: "Потому что мы это мы, а они это они". От гнева Асеро не мог некоторое время вымолвить ни слова. Не замечавшая этого Кружевница продолжала:

– - Ну так что, поможешь мне?

– - Вон!
– - закричал Асеро, -- пошла прочь, пока я тебе этим молотком по башке не заехал. И чтобы я тебя больше здесь не видел -- пред мои очи являться не смей.

– - Ты об этом пожалеешь, Асеро, -- прошипела бывшая Главная Ткачиха и удалилась.

– - Дура она, ? сказал Луна, явно услышавшая какую-то часть разговора, ? даже если бы мы все стали есть в столовых, а стирать в прачечных, всё равно женщины не смогли бы быть также свободны как мужчины. Надо следить за детьми. А если здоровых детей можно собирать вместе, то с больными так уже нельзя. Надо следить, чтобы они на своих приятелей не кашляли, и всё равно из детей кто-то будет дома. Вот если бы Шрам от Шпаги сократил количество болезней, может, и было бы о чём говорить, и мы бы вернулись к временам до белых пришельцев -- было бы другое дело.