Туда, где свет
Шрифт:
Однажды приятель привел в мой кабинет мужчину. Сказал:
– Познакомься, это Игорь, он живет на Севере, а к нам приехал по издательским делам. Наш департамент его поддерживает; у него скоро выходит книга стихов, она называется «В час рассвета».
Игорь был лет на двенадцать–четырнадцать старше меня, высокого роста, с бритой головой, накачанными мышцами и очень цепким взглядом. Если бы встретила его на улице, ни за что бы не подумала, что он поэт!
Мы разговорились, конечно, о стихах, о любимых авторах, о литературе. Неожиданно
– А хотите, я буду вам посылать свои новые стихи по почте? И письма буду писать!
Как особа весьма романтичная, я согласилась. Объясняю: тогда электронная почта была почти не в ходу. Да, существовали такие времена! Написала поэту свой адрес на листочке бумаги, и мы попрощались.
День бежал как обычно. После работы пришла домой, приготовила ужин. Мы со Светочкой поели. Было уже часов десять вечера, когда раздался звонок в дверь. Я подумала, что соседка, и пошла открывать, ведь тогда мы жили просто, не спрашивая: «Кто там?». Распахнула дверь и очень удивилась: на пороге стоял поэт Игорь.
Легкое замешательство! Облачком пронеслась мысль, что я совсем не знаю этого человека, но ведь его рекомендовал мне приятель! И у него выходит книга стихов с таким прекрасным названием.
Поэт протянул через порог коробку конфет. Мне стало стыдно за свои страхи, и я посторонилась:
– Проходите!
Я называла его на «вы», а как же еще, ведь он значительно старше и мы почти не знакомы. Поэт Игорь прошел в квартиру. Меня очень удивило и порадовало, что он принес подарок для Светочки.
Пока я готовила чай, слышала, как они весело болтали. Моя дочь прониклась к нему доверием!
Потом Светочка отправилась спать в свою комнату, а мы с поэтом сели пить чай в гостиной. Он пошел в прихожую, неожиданно достал из портфеля… бутылку виски.
– Что вы, зачем это? – пробормотала я.
Но поэт, казалось, не услышал, он, насколько я успела понять, привык все решать и делать по-своему. Водрузил на стол бутылку, открыл её.
Крепкие напитки я не пью, просто символически поставила две рюмки. От своей только пригубила, пила чай и ела конфеты.
Поэт читал мне наизусть, по памяти свои стихи. Собственно, весь разговор строился вокруг личности Игоря. Он рассказал, что трудился на разных работах, был и водителем-дальнобойщиком.
«Вот это переквалифицировался!» – подумала я.
Стихи были на удивление хорошие, даже сильные. Читал он их вдохновенно, немного резко и рубленно, по-мужски.
И так же вдохновенно пил виски, что меня расстроило и насторожило.
Потом Игорь снова пошел в прихожую, на этот раз достал из портфеля целую кипу листов со своими, как он пояснил, новыми стихами, явно намереваясь окончательно приблизить меня к прекрасному.
Шел уже первый час ночи. Эта «изба-читальня» начала мне надоедать, беспокоило и то, что Игорь пьянел на глазах. Как можно вежливее улыбаясь, я сказала
– Знаете, уже поздно, мне завтра утром на работу. Может быть, мы в следующий раз продолжим наш разговор?
До сих пор не знаю, что его так взбесило. Правда, не знаю! Он вдруг поднялся, подошел ко мне вплотную и сказал:
– А ты знаешь, что мне всё позволено? Какой это этаж, шестой? Захочу – выкину тебя с балкона!
Осознать то, что он сказал, было невозможно. Меня сразу, как льдом, сковал какой-то животный страх, во рту вмиг пересохло. Я взглянула в глаза мужчины и… испугалась еще больше. Тогда, цепляясь за остатки прежнего разговора о поэзии, я с трудом произнесла:
– Но вы… такие стихи… мне читали! Только что… Поэт рывком поднял меня со стула:
– Так, иди, стели постель! Потом… после… я уйду.
Ноги у меня подкосились, я снова опустилась на краешек стула. И сделала еще одну отчаянную попытку до-сту-чать-ся до человека. Ведь должен же быть в этом создании человек, должен! Голос у меня сел, и слова давались необыкновенно тяжело:
– Вы же… сегодня вечером… играли с моей дочерью… Смотрели ей в глаза. Мы ведь… о поэзии говорили… Как же так?
Ответ был краток:
– Стели постель!
– Нет!
Поэт снова поднял меня со стула и одним движением разорвал мою футболку – сверху донизу. Схватил за руки и потащил в спальню. Я сопротивлялась отчаянно, но молча – в соседней комнате спала Светочка.
Я думала, что присутствие в доме ребенка – это для меня своеобразная гарантия спокойствия и безопасности. Не станет же человек… Всё оказалось ровно противоположным, теперь я боялась еще и за дочь, что она проснется… Ужас, кошмар!
Хоть бы что-нибудь тяжелое попалось мне под руку! Что-нибудь! Хотя даже в эти секунды я понимала: если не «вырублю» мужчину сразу, а просто ударю, он меня потом покалечит!
…То, что произошло дальше, я очень долго старалась забыть.
Он. Оно… это создание… ушло ночью.
Долго и тщательно я собирала свои разорванные вещи, потом постельное белье… Собрала все и выбросила.
…Утром я даже появилась на работе, в департаменте культуры – как странно сейчас звучало это слово – «культура», и зашла в кабинет к своему приятелю, который познакомил меня с «поэтом». Неужели всё это происходило только вчера?
– Ты хорошо знаешь этого человека – поэта Игоря? – спросила глухо.
– А что?
Говорить было очень трудно. Я поддернула вверх рукав кофточки и показала синяки.
Мой приятель сказал странную фразу:
– Я не думал, что он посмеет.
В этот же день на работе я не могла переключиться на что-то иное, кроме произошедшего ночью. Поняла одну простую вещь: у «поэта» были замашки начинающего садиста. Для «огонька» ему нужны сильные ощущения! Подумала и о том, что, может быть, скоро ему понадобится мучить свою жертву больше и больше. Дурацкое желание остановить его стоило мне почти жизни.