Тульский – Токарев (Том 2)
Шрифт:
4–5 июня 1990 г.
Ленинград, В. О.
…Все, что происходило потом, пересказать достаточно трудно, по крайней мере, Артем воспринимал дальнейшие события словно через толстую запотевшую линзу. Ваня-Ваня ушел в глухой отказ. В РУВД начали съезжаться разные начальники всех калибров и мастей – и милицейские, и прокурорские, и всем им нужно было давать «сто тридцать четыре объяснения». Люди прибывали действительно разные – но все интересующиеся, можно сказать – не безразличные, все с серьезными физиономиями. Те, кто был настроен сочувственно, – цокали языками, иные же бросались торопливо докладывать вышестоящему руководству и возвращались с еще более идиотскими вопросами. Артем видел, как отец
– Что-то во время рукопашной я эти рожи не наблюдал! И что интересно – ни с нашей стороны, ни с другой!
Вскоре все перешло в стадию кабинетного разбирательства – то есть, помимо естественного составления протоколов допросов, началось и тотальное написание рапортов. Василий Павлович еле успевал координировать своих подчиненных на предмет согласованности показаний:
– Братцы, братцы, что в одних бумагах – то и в рапортах! Одна часть таблетки от головы, вторая – от жопы, смотрите, не перепутайте!
Очень быстро подъехал Валерий Михайлович Усенков, начальник отдела инспекции по личному составу. Он заявился не один, а со своими сотрудниками, и Артем заметил, как лицо отца перекосилось, словно от зубной боли. Токарев-младший знал историю Усенкова – ему отец рассказывал. Да ее, вообще, многие знали, поскольку начинал Валерий Михайлович когда-то опером все в том же 16-м отделении милиции. Поскольку история вышла не совсем обычная, ее придется рассказать, тем более что главный ее «герой» сыграет значительную роль в судьбах и Тульского, и Токарева…
…А было дело в 1985 году. В кабинете заместителя начальника 16-го отделения милиции по оперативной работе заканчивался рабочий день. Капитан Ткачевский смахивал зарегистрированные агентурные сообщения в пухлые журналы регистрации. Рядом с Ткачевским сидел его бывший напарник, а ныне руководитель Василий Павлович Токарев, который вдруг обратил внимание на хорошо, грамотно составленный документ:
Начальнику 16 отделения милиции майору милиции
Жаголко Л. Д.
Секретно
По делу _____________________________
Источник __________ ИЗУМРУД__
Принял: __________ Усенков ____________
17 марта 1985 г.
Источник сообщает, что недавно познакомился с женщиной по имени Света, которая работает заведующей точкой общепита – пирожковой на 7-й линии, дом 32 Васильевского острова. В доверительной беседе Светлана рассказала источнику, что знакома с квартирными ворами Пашей, по прозвищу Хабаровский, и Антоном, по прозвищу Чпок. Источник установил, что Светлана часто скупает у них редкие и дорогие вещи, а затем уже перепродает их через своих знакомых в тресте столовых. Так, неделю назад Светлана приобрела у них старинный серебряный портсигар с изображением казака, догоняющего немецкого солдата. На задней стороне портсигара видна гравировка: «Прапорщику Сашуле от ротмистра Ягдеева. Благодарю за точность, 14 июля 1915 года». Светлана портсигар, скорее всего, оставит у себя. Хранит она его в своей комнате по адресу Кожевенная линия, дом 7, квартира 71. В комнате слева между дверью и стенкой расположено трюмо. На нем стоит черная деревянная круглая шкатулка с нарисованными розами. В ней и находится завернутый в кусок белой марли портсигар.
Изумруд.
Задание: Постарайтесь установить более точные данные знакомых Светланы, их место жительства, конкретные преступления, совершенные ими. Особое внимание обратите на установление знакомых Светланы, которым она сбывает краденое.
Задание усвоил: Изумруд.
Справка: Фигурант установлен, им является Неелова Светлана Аркадьевна, 17.08.1962, Ленинград, прописка по Кожевенной линии, 7-71, работает в Василеостровском тресте ресторанов и столовых.
МЕРОПРИЯТИЯ:
Токарев, чем больше вчитывался, тем больше удивлялся; наконец он не выдержал и спросил:
– Ты внимательно читал сообщение?
– И что я там нового должен был узреть? – хмуро отреагировал Ткачевский.
– Потрясают подробности, – задумался Токарев.
Ткачевский почему-то занервничал:
– Ну, барабан спал с ней… там…
– И это правильно? – пристально глянул на него Василий Павлович.
– А что такое «плохо»? Чего ты мне кровь пьешь?! – заорал Ткачевский.
– Ты прав, пью, – согласился Токарев и ушел в кабинет к Лаптеву. Минут через пять там же нарисовался и Ткачевский с тоскливым взглядом:
– Палыч… Эта Света жила с Усенковым. Я бывал у нее дома, – наконец сказал Ткачевский с интонацией сознающегося.
– И Усенков… Он что, якобы от агента написал?.. – дошло до Василия Павловича.
– Да… – Ткачевский мялся, ему казалось, что он «закладывает» товарища, это его серьезно смущало: – Они не общаются сейчас… поссорились, не поделили там чего-то…
– И какого же черта ты смолчал?!
– Ну… дело-то интимное…
– Что?! Человек, с которым мы каждый день нарушаем все мыслимые инструкции, не говоря уже об УК, пытается отомстить телке, которая с ним жила, через нас же! И притом тупо и глупо! Это уже наше общее извращенно-сексуальное дело! – окончательно сформулировал чужую низость Токарев.
Ткачевский вздохнул и попытался (неудачно) найти смягчающие обстоятельства:
– Ну, она… наверное, действительно… того…
– Да хоть «этого». Сука изумрудная! Завтра на нас же настрочит! – совсем разошелся Василий Павлович.
– Надо как-то…
– Да не как-то – а в хавальник пару раз! – встрял в разговор Лаптев, которому Усенков давно не нравился. Бывают такие дворовые шибздики: вроде бы со всеми вместе портвейн лакают, а как до драки доходит – только раненых добивать и могут.
– А на Чпока разработка в УУРе, – сделал последнюю попытку предупредить начальника Ткачевский.
– Да хоть бесшумные геликоптеры за ним следят! Твою мать! Я с ним вчера на осмотре места происшествия, на этом вонючем томатном складе покрышки «скоммуниздил»! – не унимался Токарев.
– Я давно с Усенковым работать не могу! – окончательно открыл карты Лаптев.
– Говори!!!
– Зашли мы как-то к моему корешу… так, по стакану принять. А на шкафу у него в комнате пистолет пневматический лежал – мы из него по пьянке по воробьям стреляли. Он так лежал, что видна была только рукоятка – так что, ежели не знать, то очень на настоящий ствол похоже. Усенков все зыркал, но показать не попросил… Так вот: через недельку моего приятеля вызывают в райотдел КГБ и – так издалека – мол, ежели у вас есть огнестрельное оружие, то за добровольную дачу ничего и не будет…
– И ты молчал?! – ужаснулся после долгой паузы Токарев.
– Доказательств-то нет…
– Ага… Вот и повод в обнимку с причиной… Приплыли… В нашем краснознаменном гвардейском экипаже!
В тот же вечер Лаптев, Токарев и Ткачевский выработали стратегию. На следующий день с ними полностью согласились другие коллеги по сыску. Усенкова решили выжить в главк на повышение. Светлану не привлекали, да она и сама бы отвертелась. Оба квартирника сели через полгода.
Усенков же вскоре перебрался в 6-е управление по борьбе с организованной преступностью, а потом, не задержавшись и там, перебежал работать в инспекцию по личному составу, где и нашел себя. Зная все примочки уголовного розыска, он щемил бывших коллег грамотно и немилосердно.
Вот такой славный парень прибыл разбираться по своей линии в обстоятельствах операции, результатом которой стало задержание Вани-Вани – с одной стороны, и гибель Ужинского – с другой.
Артем увидел, как переглянулись Лаптев с Петровым. Сергей сжал зубы и буркнул:
– Приперся… с холуями…
– Этим только бы красной кровушки похлебать! Чистенькие-то какие, глаженые, сытые… – согласился с товарищем Петров-Водкин.
Усенков чувствовал, как его встретили, но старался быть объективным: несмотря на всю свою стервозность, он видел и рабочее нутро этого дела.