Туман на болотах
Шрифт:
Он направился к Дайне, слегка склонив голову, с неподвижно повисшими руками. Дайна напряглась, и они застыли, молча глядя друг на друга. Потом он обнял ее, и она упала на него, словно не в силах была стоять на ногах.
Мне нужно было выйти. Я забежала в комнату Дайны и закрыла за собой дверь. Если они испытывают друг к другу такие чувства, то какое право я имею связывать Уэйна какими-то, пусть и несерьезными, обещаниями, пусть даже ненадолго? С другой стороны, убеждала я себя, эта так называемая помолвка может даже помочь им —
Через некоторое время Уэйн крикнул, что уходит. Я махнула ему рукой и столкнулась с Дайной на площадке. Ее глаза сияли, и, вне всяких сомнений, она поверила наконец в фиктивность и краткосрочность нашей помолвки.
На следующее утро кольцо на моем пальце произвело фурор. Я встретилась с Уэйном у главного входа.
— Давай заставим их поболтать, птичка, — сказал он, обнимая меня за талию. Мы пробирались сквозь толпу мальчиков, направлявшихся в свои классы. Наше шествие к учительской сопровождалось удивленными взглядами.
— Очень хорошо, — прошептала я Уэйну, — им будет что порассказать сегодня родителям. Все идет как надо. Теперь займемся другими:
Уэйн оказался потрясающим актером. Он впихнул меня в дверь, закрыл ее и, заключив меня в объятия, страстно поцеловал. Все присутствующие громко ахнули.
К нам подошла Дженни с горящими, как автомобильные фары, глазами:
— Что тут у вас происходит?
Я показала ей кольцо.
— Нет! А я-то думала, что ты к нему равнодушна!
— Я тоже так думал, — ухмыльнулся Уэйн, подмигнув мне, — до... до...
Он ведь не собирается выдать мой план? Меня охватила паника, когда Уэйн слегка замешкался.
— До позавчерашнего дня, — закончил он.
Доктор Уинзор пожал нам руки, Майк Смит похлопал по спине и шутливо пожелал, чтобы наша любовь не ослабевала[1]. Вообще, все, кого мы встречали в этот день, очень радовались за нас. И моя почти уже зажившая правая рука снова начала болеть после многочисленных рукопожатий.
До Брета эта новость, видимо, дойдет только к концу дня. Я готовилась к уроку, когда Колин, который тихо наблюдал, как я просматриваю свои папки, подошел к моему столу. Он показал на кольцо, и его глаза засияли.
— Вы все-таки выходите замуж за моего отца? — придвинувшись поближе ко мне, прошептал он.
Я покачала головой, с болью отметив разочарование в его глазах:
— Нет, Колин.
— За кого же тогда?
— Это кольцо мне подарил мистер Иствуд, Колин. — По крайней мере, я солгала лишь частично.
— Мистер Иствуд?! Но почему он?
— А почему нет? Он тебе не нравится? — улыбнулась я, пытаясь успокоить мальчика.
Он пожал плечами:
— Папа сказал... а, не важно.
Он вернулся на свое место и сел, стуча ногами по стулу. Я утихомирила детей и начала урок. И тогда Колин начал. Он скатывал кусочки бумаги в шарики и стрелял ими из линейки. Он поворачивался и разговаривал с другими мальчиками,
Мне пришлось несколько раз сделать ему замечание, после каждого он вел себя все более вызывающе. Его поведение озадачило меня. Ведь он всегда был самым примерным мальчиком в классе. Вскоре к нему присоединились другие, и класс совсем вышел из-под контроля. Поднялся оглушающий шум. Прежде я никогда не сталкивалась с такой проблемой и теперь не знала, как поступить.
Я кричала на них, делала замечания, уговаривала. Я говорила с ними на их языке, велела им «закрыть рот» и «заткнуться» самым неподобающим для приличной леди образом.
И вдруг распахнулась дверь, и в класс вошел директор.
Глава 5
Сразу же наступила тишина. Директор смотрел на меня. Видимо, он сразу заметил мое покрасневшее лицо и отчаянный взгляд.
— Какие-то проблемы, мисс Джонс? — вкрадчиво спросил он.
Можно было не отвечать: он сам все видел, но я должна была что-то сказать, потому что он был босс.
— Да, мистер Хардвик. Боюсь, сегодня не самый лучший день для меня, мистер Хардвик.
Он подошел ко мне. Я неловко повернулась — со стола упала папка и приземлилась у его ног. Нагнувшись, я протянула за ней левую руку и почувствовала, как его глаза сверлят мое кольцо. Когда я выпрямилась, он, прищурившись, смотрел на меня пронзительным взглядом. И сердитым одновременно.
Он повернулся к классу, сделал ученикам несколько резких замечаний по поводу их поведения и пригрозил оставить их после уроков, если они не успокоятся.
— Продолжайте, мисс Джонс. Теперь вы с ними справитесь. — Он произнес это таким тоном, будто очень сомневался в своих словах.
Вместо того чтобы уйти, как я ожидала, он пошел в кладовую при классе и полуприкрыл за собой дверь. Наверняка остался, чтобы послушать мой урок. Уверена, он сделал это специально.
Я разволновалась, во рту горчило, и я сделала несколько грубых ошибок в контурной карте Северной Британии, которую чертила на доске. Мальчики громко поправляли меня, и мне казалось, что в любую минуту директор выйдет из кладовой, возьмет из моих рук мел, прикажет мне сесть за парту вместе с мальчиками и поучиться у него.
Однако он этого не сделал, и к концу урока я с ног валилась от усталости и нервного напряжения, испытывая к самой себе непреодолимое отвращение. После урока я хотела уйти вместе с детьми, но резкий голос остановил меня и велел мне войти в кладовую.
Я беспрекословно повиновалась и встала перед ним, чувствуя себя преступником, совершившим страшное преступление.
Но он думал совсем о другом преступлении. Его глаза скользнули с моего лица на безжизненно повисшую левую руку, и никогда еще я не видела у Брета таких ледяных глаз.