Туман на болотах
Шрифт:
— Мистер Хардвик, могу я зайти к вам на несколько минут?
При звуке моего голоса он внезапно остановился, посмотрел на часы и отчеканил:
— У вас есть ровно десять минут. Если вы уложитесь за это время, то можете ко мне зайти. Если нет, боюсь, вам придется подождать.
— Мне достаточно двух минут, мистер Хардвик.
Он вышел, будто не расслышал последних моих слов. Все столпились вокруг меня, одобряя мое упорство. Я схватила сумочку и пробралась к двери, зная, что, если хоть немного задержусь, не замедлит проявиться ответная реакция и
Я постучала в дверь кабинета и, услышав приглашение, вошла. Он стоял у стола и читал какую-то бумагу.
— Да, мисс Джонс? — Он скользнул по мне взглядом, словно боялся посмотреть в глаза.
Наверное, ждал, что я начну упрекать его за то, как он разговаривал со мной на собрании, но гордость не позволила мне сделать этого. Раскрыв сумочку, я достала исписанный бумажный листок бумаги и положила перед ним. Он взял его и нахмурился.
— Это что такое?
— Это чек, мистер Хардвик, вы же видите! — Мой голос задрожал. — Это первый взнос в уплату штрафа за задержку фильма.
Его глаза округлились.
— Но ведь это большие деньги! Где вы их взяли?
— Я их не украла, мистер Хардвик, если вы подумали именно об этом. Это деньги, которые я ежемесячно откладываю на летний отпуск. Я уже говорила вам, что собираюсь покрыть штраф из этой суммы. — Оглянувшись, я поискала глазами стул. — Остальное я буду выплачивать частями в конце каждого месяца. — Ноги стали ватными. Мне необходимо было немедленно сесть. — Извините, — выдавила я, — мне нехорошо. — Стуча зубами, я плюхнулась на стул. — Извините, — повторила я. — Извините.
Мгновенно он оказался рядом со мной.
— Трейси, — произнес он так нежно, что мне захотелось плакать еще больше. — Откуда в вас столько напускной храбрости? Нельзя принимать все так близко к сердцу. Вы не способны противостоять ударам и нападкам оппонентов во время публичных выступлений. Я вам уже это говорил однажды.
Подойдя к шкафу, он достал свое пальто и накинул мне на плечи.
— Вы не д-д-должны были так со мной говорить: Не н-н-нужно было бросать мне в лицо все эти гадости!
Он присел на корточки и заглянул мне в глаза:
— Им не следовало выбирать вас в качестве доверенного лица, Трейси. Им нужно было позаимствовать вашу храбрость, упорство и выступить вместо вас. У них нет вашей храбрости, чтобы открыто противостоять мне, как это сделали вы. Вы же видели, вас по-настоящему даже никто не поддержал.
— Один Пит Грин.
— Да, но при этом он так трясся от страха! Хотя разговор шел об интересовавшем его предмете. — Он взял меня за руку, но я ее вырвала. — Не могу выразить словами, Трейси, как я восхищаюсь вашей смелостью.
— Приятно слышать, что вы можете иногда сказать обо мне хоть что-то хорошее. — Дрожь моя постепенно проходила. — Иногда вы говорите такие ужасные вещи, Брет.
Он засмеялся, потом откинул голову и уже расхохотался от души.
— Возможно, — продолжала я, — они продолжают
Он снова рассмеялся. Настроение разительно менялось к лучшему, и я даже улыбнулась.
— Вот так-то лучше, — заметил Хардвик. — Даже щеки порозовели. Вы были похожи на привидение, когда вошли сюда.
Он снял с меня пальто и перебросил через спинку стула. В дверь постучали, и он крикнул:
— Войдите!
Я встала, направляясь к выходу, но он остановил меня:
— Это Элейн.
Она вошла и с удивлением посмотрела на меня:
— Здравствуйте, мисс Джонс.
— Добрый день, миссис Лэнгли, — ответила я.
— Ради Бога, оставьте эти формальности, — вмешался Брет. — Зовите друг друга просто: Элейн и Трейси.
Мы улыбнулись друг другу, и я заметила, как привлекательно она выглядит без очков. Должно быть, она послушалась Брета и стала носить контактные линзы. Может быть, он даже заплатил за них. Бледно-розовый легкий костюм удачно гармонировал с ее светлыми волосами. Босоножки, сумочка и перчатки были белого цвета, и даже после утомительного похода по магазинам Элейн выглядела бодрой и свежей, как после хорошего сна. Взглянув на ее безупречно уложенные волосы, я почувствовала себя неловко за свои раскрасневшиеся щеки и тусклое, старушечье одеяние — темно-синюю юбку и затрапезную белую блузку, застегнутую под самое горло.
Ее сумки раздулись от покупок, и она со вздохом опустилась на стул Брета.
— Ноги гудят! — простонала она.
— Судя по всему, твои усилия не прошли даром, — снисходительно улыбнулся он. — Ты все купила? — Он повернулся ко мне: — Я сегодня отдал Элейн свою машину. Утром она завезла нас с Колином в школу, а сейчас отвезет вас домой.
— Да, я не только твоя экономка, Брет. Я еще и твой шофер. Пожалуй, стоит потребовать прибавку к жалованью.
Они с улыбкой посмотрели друг на друга, и Брет ответил:
— Если хорошо попросишь, может быть, и получишь.
Я сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
— Я купила все, что хотела, для нас обоих, — отчиталась Элейн.
Он еще не надел кольцо на ее палец, а они уже вели себя как давно женатая супружеская пара.
— Я купила себе платье, — продолжала Элейн, — а тебе две рубашки: одну строгую, а другую немного фривольную — надеюсь, я не ошиблась с размером, — она назвала размер, и он кивнул, — две пары носков и две пары...
Он быстро остановил ее:
— Не нужно вдаваться в подробности. Я и так знаю, что ты хочешь сказать. — Он взглянул на меня. — Не забывай, здесь находится очень юная леди.
«Ну вот, опять, — подумала я. — Маленькая девочка, очень юная леди. Господи, я взрослая женщина — глаз у него, что ли, нет?»
— Мне пора идти, — поднялась я со стула. — До свидания, Элейн.
— До свидания, Трейси. Рада была увидеться. Я слышала, вы поранили руку?
— Она уже почти зажила, спасибо. Остался огромный шрам, но, говорят, он со временем пройдет.