Туман-Озеро
Шрифт:
Все молчали. Было слышно, как старик поскребывает заскорузлыми пальцами жесткую щетину на кадыке.
— Ну и историю вы поведали. Я как жабу проглотил! — поморщился демобилизованный. Он сидел на нижней полке, поставив локти на колени и подперев кулаками подбородок. — Водились же такие типы!
— Ох… А сейчас разве не водятся? — простонал больной. Он пристально посмотрел на стоящего в дверях угреватого с утиным носом пассажира и устало прикрыл глаза.
— Теперь совсем другое дело… — светловолосый встал, прошелся по купе. —
— Да, так оно и есть, — сказал мужчина в полосатой пижаме. Он потоптался у двери и тихо ушел.
Демобилизованный вытер платочком лоб.
— Не по вкусу наш разговор полосатому матрасу. Ушел…
Над головами что-то прогромыхало. Будто сломанная ветка дерева пробарабанила по крыше вагона.
В купе словно похолодело. По темному окну текли извилистые дождевые струи. Костлявая рука старика замерла у шеи, обмотанной клетчатым шарфом. Застыл и проводник с опущенным на пол веником.
— Лезет!.. Лезет!.. — закричал больной и стал суматошно отодвигаться от окна.
— Кто? Где? — бросились к нему.
— Ох… — усатый опустил на пол отекшие ноги и, опасливо поглядывая в окно, стал потирать руками рыхлую грудь.
— Ох… вздремнул, аль наяву… вижу, понимаете, голову. А шляпа на ней вертится, вертится!.. Фу, устал, лягу… завесили бы окно.
— Ну и шутник наш больной! Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся светловолосый. — Представьте, даже я труса дал.
В дверях показалась голова поездного радиста.
— Проводник третьего непромокаемого здесь? А, вот со своим пылесосом, а пол так и неподметенный. Поторопись-ка к главному. Побыстрее! Вызывает.
Начальник поезда и капитан Фролов, старший наряда пограничников, готовились пить чай.
Фролов, среднего роста плотный крепыш, усталыми, но внимательными глазами поглядывал на бойцов, которые старались вместить на одном крючке три плаща, торчавших коробами.
— Ну, ребята, присоединяйтесь, — повернулся к ним железнодорожник. — Побродили по горам да и дождь вас прохватил. Что-то сержанта долго нет. Не случилось бы с ним чего-нибудь. Как он парень?..
— Будет все в порядке! — успокоил железнодорожника капитан. — Сержант дело знает. А вот прием — не из лучших… Пассажиры…
— Ради такого дела можно и рискнуть, — начальник поезда взялся за свой стакан, — Пассажиры у нас народ понимающий…
Он отхлебнул обжигающий глоток чаю.
В дороге привыкают к своим проводникам.
— Долгонько нет нашего вожатого, —
— Чайку бы, — добавил усатый больной. Только здоровяк молчал.
Проводник вернулся. Он привел еще одного пассажира, одетого в черный резиновый плащ и широкополую серую шляпу. Из-под шляпы незнакомца виднелась коричневая повязка на правом глазу.
— Это будет ваше место, — показал проводник странному новичку на пустовавшую нижнюю полку, а сам слегка провел тряпкой по «заплаканному» от дождя окну….
Новый пассажир прошел к столику, сел, поставил возле себя большой дорожный портфель; выдернул из рукава «Крокодил» и уставился в него одним глазом.
Старожилы купе переглянулись. Старик взялся рукою за свою полку и в таком положении и остался. Больной приподнял голову и старался увидеть лицо прибывшего. Ему мешал раскрашенный яркими красками «Крокодил».
Вагон монотонно постукивал на стыках и еще больше навевал на старожилов купе какое-то странное, почти тревожное чувство.
— Сон в руку, — шепнул больному демобилизованный.
— А? Что? Какой там сон… — вздохнул усач. — Если бы сон, — начал он и спохватился. — А может быть, и сон!..
— Довольны кубриком? — закончив вытирать окно, спросил проводник нового пассажира. Одноглазый кивнул, потом достал из кармана коробку «Казбека» и сунул в руку железнодорожнику.
— Спасибо, — пробормотал бывший матрос и — направился к выходу. Мимоходом он помог старику взобраться на полку. В коридоре его догнал демобилизованный.
— У этого типа, который вас «оказбечил», пограничники документы проверяли? — спросил он.
— Я в такие подробности не вхожу. Человек предъявил билет и баста: получай место, — ответил проводник.
— Ну, знаете… а еще на флоте служили. Вы так любого пристроите. Здесь же граница!.. Капитан со своими сошел?
— Кажется, у начальника поезда.
— Вот хорошо…
— Вы к пограничникам?..
— Не мешало б…
— Присмотрите за ним, а капитану я сам доложу…
Проводник ушел, светловолосый вернулся в купе.
— Кто мои вещи выдвинул? — спросил он и недружелюбно посмотрел на уткнувшегося в журнал пассажира.
— Никто их не выдвигал. Нужно было человеку ноги поставить куда-нибудь, не станет же он их отвинчивать… Вот и подвинул вашего «сидора» немного, — примирительно сказал усач.
На этом разговор оборвался, так как вошли два пограничника. Без плащей они выглядели совсем молодыми ребятами.
— Вы на какой станции садились, гражданин? — спросил ломким голосом один из них, остроносый и худощавый, пассажира с «Крокодилом».
Тот передернул плечами и продолжал перелистывать журнал. Пограничник повернул преувеличенно строгое лицо к своему напарнику, на вид малому порешительней.
— Вам придется пройти к капитану, коль нам отвечать не хотите, — сказал тот веско.