Туман пожрет их всех
Шрифт:
– Представьте себе, командир, - воскликнул Хендрикс, - мы шесть месяцев находимся на этой равнине, а зерновые растения растут прямо перед нашим люком, и никто из нас этого не замечает. Вы должны прийти и сами взглянуть на них. Доктора Ромадье это также заинтересует.
Вишера злакоподобное растение явно мало заинтересовало, но его задело упоминание о докторе Ромадье. Он обрадовался возможности хотя бы недолго побыть с Жаклин.
– Я иду, - ответил он Хендриксу.
– Встретимся в шлюзе А. Я буду там через три минуты.
Когда Вишер добрался до шлюза, Хендрикс
– Взгляните!
– с воодушевлением воскликнул биолог.
– Вот они! Это настоящие развитые злаки, хотя выглядят как простая трава.
Вишер и Жаклин с притворным интересом посмотрели на маленькие стебельки. Хендрикс начал соскребать верхний слой почвы, чтобы обнажить корни растений. Он почти свихнулся от радости. Взяв растение в левую руку, он начал возиться с запорами шлема, дрожа от возбуждения.
– Эй, Хендрикс, немедленно прекратите это, - резко приказал Вишер. Вы же знаете, что одно неверное движение - и шлем...
Фраза так и осталась невысказанной, ибо это произошло мгновенно и так быстро, так неожиданно, что ни Вишер, ни врач не успели ничего сделать.
Всего лишь одно необдуманное движение руки... и шлем Хенд-рикса открылся. Биолог опустился на покрытую травой почву, его лицо на какое-то мгновение словно застыло, но тут же исказилось гримасой ужаса. Откуда-то донесся жуткий звук, похожий на гавканье, и в ту же секунду Хендрикс завалился на бок, будто пораженный молнией.
Жаклин, сдавленно вскрикнув, подскочила к нему и перекатила его на спину.
– Хендрикс...
– выдохнула она.
Так как шлем был уже открыт, Вишер снял его и увидел на краях шлема и на лице Хендрикса следы серого кашеобразного налета. Из носа биолога сочилась тонкая струйка крови.
– Что случилось?
– беспомощно спросила Жаклин.
– Это вы должны мне это сказать, - не выдержав, ответил Вишер, - а я не знаю. Лучше осмотрим его.
Хендрикс был мертв, и, чтобы это понять, не нужен был долгий осмотр. Жилка на его шее больше не пульсировала, лицо было смертельно бледным и осунувшимся, с застывшей гримасой ужаса и боли. Вишер закрыл его глаза, перекинул вялое тело через плечо и потащил в корабль. На лифте они поднялись в госпитальный отсек Жаклин, где она начала исследовать мертвого биолога, а Вишер терпеливо ожидал результатов, сидя возле нее.
Жаклин соскоблила немного массы на предметное стекло и положила его под микроскоп. Взглянув в него, она побледнела..
– Это еще продолжается, сказала Жаклин.
– Я должна сделать трепанацию.
– Продолбить ему череп?
– спросил Вишер.
– Зачем это?
Жаклин попыталась улыбнуться ему, но улыбка получилась судорожной.
– У меня есть одно предположение, - ответила она, - и я хочу проверить, подтвердится оно или нет.
Вишер кивнул и встал.
– Все в порядке. Сообщите мне, когда все будет готово, в централь управления. Я буду там.
* * *
По дороге Вишер отдал распоряжение покрыть один из флаеров алюминием. Шеф слесарей, выполняющий
– Боже мой, что у тебя за лицо!
– удивился Барлетта.
Капитан рассказал о происшествии с Хендриком, и лицо чувствительного Барлетты посерело. Тем временем Вишер сел за интерком и проинформировал о случившемся экипаж. Свою информацию он закончил словами:
– Несчастный случай с нашим коллегой, несомненно, произошел потому, что он неосторожно открыл шлем, тем самым доказав, что здесь открывание шлема смертельно опасно. Пожалуйста, господа, примите это к сведению.
На протяжении получаса Вишер и Барлетта занимались каждый своим делом.
В централи управления царила гнетущая тишина. Никто не произносил ни слова.
Вишер в сотый раз просматривал данные, сообщенные доктором Ласалье после анализирования тумана, но его мысли были далеки от работы. У него из головы не выходила ужасная судьба Хендрикса.
Гудок интеркома заставил Вишера вздрогнуть. Он нажал клавишу приема, и на экране появилось лицо Жаклин Ромадье. Она говорила коротко и сжато, без предисловий и комментариев:
– Хендрикс умер от того, что кто-то высосал у него мозг.
* * *
Рев дюз был едва слышен, скорость машины в полтора раза превышала скорость звука. Тихое гудение наполняло воздух - звук турбин, работающих на восьмидесяти процентах мощности.
На высоте двенадцати километров машина пролетела над берегом и оказалась над водной поверхностью. Вишер и Барлетта изредка обменивались замечаниями. То, что произошло с Хендриксом, лежало на душе тяжелым грузом.
Мозг биолога, несомненно, был высосан, потому что в его черепе в эту секунду было ненормально низкое давление. Почему оно возникло - было загадкой. У Вишера возникло одно предположение, но оно было настолько невероятным, что он сам отбросил его.
– Впереди суша, - меланхолично произнес Барлетта.
Перед ними появился берег континента, ограничивавшего море с юга. Вишер поднял машину выше. Они находились вблизи экватора. Местность до самого берега была покрыта джунглями, а на расстоянии пятисот километров начинались горы.
Вишер сообщил о своем местонахождении на ЭУР2002. Сообщение принял дежурный в централи управления третий пилот Бойер.
– Кажется, до сих пор у вас не было никаких затруднений, - сказал он.
– Нет. Мы ждем их только над горами.
Глайдер был снабжен электрометром, укрепленным на стержне вне металлической обшивки, между корпусом и левой несущей плоскостью. Близость металла сильно искажала показания прибора, но Вишер не придавал никакого значения точности измерений. Он хотел знать только одно: когда появится чужое поле. Указатель электрометра был смонтирован в верхней части приборной доски. Чем ближе они подлетали к горам, тем чаще взгляд Вишера скользил по странно угловатым, светящимся оранжевым цифрам. Сначала они колебались возле нулевой отметки, чуть дрожа от статических воздействий, но, если его теория верна, это скоро изменится.