Туманная река 4
Шрифт:
— Красиво кладёт, — крякнул один дед другому.
— Я в двадцать седьмом так же забил, — ответил ему товарищ.
— Не свисти, в двадцать седьмом шайбу не гоняли! — Вспылил первый ветеран.
— Это вы на Пресне не гоняли! — Не отступал от своего второй. — А мы на Петровке гоняли!
— Звездун, — упрямо пробубнил первый.
— Забавные дедки, — улыбнулся Санька Земакович. — А ты чего с Тонькой поцапался? — Спросил он Вадьку.
— Вот когда со своей Машей поживешь несколько месяцев в одной комнате, тогда и поймешь… Ворота держи! — Крикнул Вадька, когда соперники
— Эх! — Махнул рукой Санька. — Как только на новое место переедем, обязательно Машке предложение сделаю.
— Какое? — удивился Бураков.
— Жить вместе! — Тоже удивился непонятливости друга Земакович.
— Ничего, ничего, — подбодрил я своих молоденьких ребят, которые все были из близлежащей школы. — Старайтесь побыстрее передавать шайбу, играйте шире.
— Коська сильно толкается, — пожаловался мне один школьник, держась за ушибленный бок.
— Этого я беру на себя, — хохотнул высоченный здоровяк Корнеев.
— Только никого не убей, — улыбнулся и я. — Сейчас сыграем как в баскетболе. Войдем в зону атаки и расставимся в «конверт». Я в центре, защитники — на синей линии, крайние нападающие — ближе к бортам на линии ворот. Сначала шайбу погоняем по периметру. Затем Юра набросишь в пол силы её на ворота.
— Играть-то сегодня будем? — Заволновались соперники.
— Не спиши, проиграть всегда успеешь, — ответил я, въезжая в центральный круг на вбрасывание.
— Это мы ещё посмотрим, кто кого "любить" будет, — пробухтел Константин.
Старший судья матча Филимоныч, бородатый деток в валенках, бросил шайбу на лёд. Я одним резким движением черный диск выгреб на стоящего за правым плечом школьника. Тот почти в касание переправил шайбу на Корнеева.
— Корней через борт! — Крикнул я, уходя на левую часть площадки.
Юра тут же с ударом шайбой в борт переправил её на меня. Я, завладев резиновым диском, сделал крутой разворот. Опекающий плотно меня Константин, просвистел, ругаясь матом, в сторону деревянного бортика. Я переехал центр площадки и сделал пас на школьника, который замер на синей линии у самого борта перед входом в зону атаки. Паренёк шустро пронёсся мимо защитника, который к тому же просто физически не успевал его блокировать. Я рванулся на пятачок к вратарю соперника, наш левый крайний к левому закруглению коробки, Юра и ещё один наш защитник «закрыли линию». Как и было обговорено мы стали гонять шайбу по периметру зоны атаки.
— Да разберите вы их по одному! — Не выдержал вратарь противоборствующей стороны, после того как мы двадцать секунд передавали шайбу друг другу в непосредственной близости от ворот. — Играй каждый с каждым!
— Не ори под руку! — Огрызнулся на него защитник Валерка.
— Пасуй, пасуй! — Перекрикивал я вратаря соперников. — Пусть ещё без шайбы попотеют! Перед баней полезно!
И тут же я получил пару непринятых тычков черенком клюшки в спину от опекающего меня Константина. Предчувствую третий удар, я резко скользнул вперёд и развернулся по коротко дуге на триста шестьдесят градусов. Костик вновь от неожиданности растянулся на льду, нырнув на него лицом вперёд. Благо упал
И вот он прекрасный момент: мой оппонент на льду, я закрываю спиной обзор вратарю соперников, и шайбой владеет Юра Корнеев у самой синей линии.
— Корней, бросай! — Успел выкрикнуть я, прежде чем резиновый диск полетел в сторону меня и ворот.
И буквально через мгновенье я подбил слёту шайбу крюком клюшки, изменив её направление. Вратарь кинулся ловить хоккейный снаряд в один угол, а он «передумав» плюхнулся в сетку, в другой.
— Го-о-ол! — Заголосили наши школьники.
Редкие болельщики на трибунах дружно захлопали.
— Давай ещё парочку и по домам, — тихо проговорил Корнеев, похлопав меня хоккейной крагой по мотоциклетной каске.
— А то маловато будет? — улыбнулся я.
— Сейчас ещё этого к бортику приложу и будет самое то, — кивнул Юра в сторону верещавшего громче всех Константина, что вратарь — дыра и шайбы в упор не видит.
Глава 5
Толик Марков, нежась в своей кровати сладко потянулся. Воскресенье было самым любимым его днём недели. Ведь в два часа — репетиция, вечером — концерт, а в понедельник — единственный выходной. «Сегодня как следует, отработаю, — подумал он, — а завтра буду валяться под одеялом до темноты». Как это не парадоксально, но и от занятия любимым делом можно устать.
— Галя, вставай, — толкнул он в бок обнажённую девушку, которая своим стройным телом горячо грела правый бок.
— Ну-у-у, — сегодня выходной недовольно протянула очередная подруга восходящей поп звезды.
— Давай, давай, свари мне кофе, — подтолкнул Галю музыкант. — И вообще тебе давно пора.
Девушка недовольно выпорхнула из-под одеяла и специально, чтобы раззадорить Толика пошла включать электроплитку, соблазнительно покачивая своей пятой точкой. Маэстро недовольно поморщился. «Блин! — Подумал он. — Из-за этой вертихвостки поссорился с Лизой. Как перееду в новое жильё, больше никаких подруг по месту жительства! Итак, от них одни проблемы!»
Как бы сказал великий комбинатор: «После Алуштинских гастролей, Толик Марков основательно «забурел». В его комнате стали появляться дорогие вещи. Дефицитный чёрный кофе с "черного" же рынка. Катушечный магнитофон. Хорошие кожаные ботинки. И он даже недавно приобрёл себе красивую золотую печатку. А сколько у него было подруг в Алуште, больше половины которых Марков уже успел позабыть? Здесь в Москве он немного угомонился. И с новенькой клавишницей из группы, с Лизой Новиковой, у него вообще роман продлился целых пять дней. Рекорд!
— Я вырастил чудовище! — Как-то в сердцах заявил ему Богдан Крутов. — Ты Марков — аморальный тип!
— Зато ты — моральный, — пробухтел в ответ Толик. — И хватит капать мне на мозги! Я алкоголь не пью, сигареты не курю, на репетициях и концертах вкалываю как проклятый! Имею право иметь столько женщин, сколько захочу. Тем более они на меня сами вешаются. Думаешь, мне легко отбиваться?
— Не делай добра, не получишь зла, — выдал в том разговоре новую непонятную для Толика фразу Богдан.