Туманная река

Порошин Владислав Викторович

Через два дня в распоряжении нашего ВИА «Синие гитары» был синтезатор, корпус и клавиатуру к которому мы сделали сами. А так же была гитара бас, с двумя контрабасными струнами, гитара ритм и соло. С семьей Виталика я успешно рассчитался, накануне в понедельник шахматные боги вновь были на моей стороне. И я выиграл двести рублей. Кстати Аркашка ко мне даже не подошел, лишь кивнул издалека, как хорошему знакомому, я ему так же кивнул в ответ. Вечером мы взяли ключ от рабочих помещений у заведующей, и расположились в коридоре второго этажа.

— Первую репетицию объявляю

открытой! — не дав раскрыть мне рот, торжественно объявил Санька Зёма.

На ходу парень подметки рвет, усмехнулся я и провел по гитарным струнам. Бяу-у-у, раздалось из моей колонки. Толик Маэстро сделал соло, ти-ту-та-та-та, выдала его колонка. За клавиатуру встала Наташка, бас гитару оккупировал Вадька. Зёма тоже хотел было встать за басуху, но против физической мощи друга не попрешь. Да и тягать толстенные струны ему было не под силу. Зёме достались две пустые картонные коробки. Они выполняли роль бочки и рабочего барабана. Вместо барабанных палочек у него в руках были обычные деревянные обрезки. Настоящий же барабан сделать у нас просто не хватило времени.

— Начнем с летящей походки, — предложил я, — сначала я на своей ритмухе держу общий ритм, потом включается басист. Вадька играешь так, бум-бум-бум-бум. Запомнил, какие струны зажимать?

— Ну, так, — промычал начинающий рокер, — у меня даже записано.

Это ему партию написал Толик Маэстро.

— Зёма, — продолжил я, — ты играешь на наших барабанах так, бум-пач-бум-пач. Главное четче держи ритм. Давай изобрази.

Санька стал фигачит по очереди то одну коробку, то другую. Та, что была вместо бочки звучала гулко и низко, а коробка, которая заменяла рабочий барабан, наоборот имела более высокий звук.

— Наташа, — я остановил истязание пустых коробок, — а ты играешь аккордами.

Она согласно кивнула. К сожалению, Наташка хоть и училась когда-то музыке, многое подзабыла, и не могла подобрать на слух сольные партии. За соло досталось отдуваться Толику Маэстро.

— И, три, четыре, — скомандовал я, и затренькал на гитаре.

Потом дождался, когда включатся бас и ударные, потом заиграла Наташа на нашем синтезаторе, а я запел, — В январских снегах замерзают рассветы, — Толик вплел свою соло партию, — На белых дорогах колдует пурга.

К третьей строчке Зёма сбился с ритма.

— Ну что такое? Санька! — крикнул на него Толик, — куда частишь!

— Спокуха, сейчас все будет как надо, — ни сколько не смутился Зёма, — и снова три, четыре!

Он застучал, бум-пач-бум-пач. Его подхватил на басухе Вадька, я снова запел куплет, но на третьей строчке, Зёма опять зачистил. После чего мы еще пять минут поругались и по новой затянули летящую походку. С третьего раза Зёма продержался до четвертой строчки. Стало очевидно, что у Саньки чувство ритма на нуле.

— Зёма, знаешь что? — не выдержал наш невозмутимый Бура, — отдохни пару сек.

При этом Вадька как бы нехотя почесал кулак. Санька все понял с полуслова. И наконец, летящую походку мы худо-бедно сыграли без барабанов, точнее без коробок, по которым стучал наш предприимчивый друг. Конечно, я и Толик

пару раз морщились, когда не те ноты на басу брал Вадька, но он ошибся всего семь раз за всю песню. Я подумал, что во время выступления многие этого не заметят, тем более можно было сделать бас потише. Но с барабанами нужно что-то было решать. Да и с клавишами тоже. У Наташки плохо получалось играть и подпевать. А когда мы заиграли розовый вечер, который солировать должна была наша самая красивая девчонка детского дома, то теперь лажал безбожно наш самопальный синтезатор.

— Как наши успехи? — на репетиционную базу ворвалась наша начинающая модельер, Тонька.

— А как наши паруса? — тут же встрял Зёма.

Парусами мы стали называть те штаны, которые наши девчонки, главным образом Тонька, сшили из парусиновой ткани.

— Примеряйте! — радостно крикнула девчонка, — только-только высохла краска.

Мы с энтузиазмом отложили инструменты и стали примеривать обновки. Наташка убежала переодеваться в аудиторию, а мы прямо здесь в коридоре напялили просто отличные джинсы. Я бы даже сказал эти штаны были лучше чем те китайские шаровары, которые я носил в той жизни.

— Шик! Блеск! — заорал Санька.

— Реальный крутяк, — пробурчал Бура.

— Оху…, - я чуть было не сматерился, когда увидел как в новых джинсах, парусах, вышла наша солистка, Наташа.

Мы все пялились на нее потеряв дар речи. Вот что значит надеть человеческую одежду, подумал я.

— Мальчики вы такие красивые, — сказала нам Наташка.

— Значит так, сестричка, — вмешался Толик, — надеваешь паруса только на концерт, поняла?

— А иначе что будет? — огрызнулась она.

— А иначе, — ответил я за друга, — без охраны тебе на улице появляться не рекомендую. А то вместо Чеснока, могут нарисоваться типы и покруче. Зачем искать приключения на свою пятую точку?

Причем очень симпатичную, добавил я про себя. Немного освоившись в обновках, мы снова стали репетировать. Ведь до прослушивания оставалось всего ничего, завтра генеральная репетиция, в четверг худсовет в школе. В пятницу отчетный концерт перед комиссией из гороно.

— Давайте подведем итоги, — сказал я в заключении первой репы, — нам нужна нормальная ударная установка с хорошим барабанщиком. И еще нам нужен человек, который будет играть на синтезаторе. Иначе, ты, Наташа, сильно отвлекаешься при пении. Между прочим, на тебе две песни из трех.

— Ну и что теперь делать, — чуть не заплакала наша прекрасная вокалистка.

— Я завтра решу эти проблемы, — заверил я друзей.

— Первую репетицию нужно отметить! — выкрикнул Санька Зёма, потом посмотрел на меня и добавил, — предлагая попить чаю!

За чаем наш оптимизм взлетел до небес, все перекрикивали друг друга, рассказывая, как они сегодня играли. Я же думал где взять барабанщика с ударными. А вот по поводу нового клавишника я уже решил, что приглашу к нам в ВИА Иринку. Не знаю, как воспримет ее Наташка, но две самые красивые девчонки школы в группе — это просто улет. Я ведь для общего дела стараюсь, значит, моя совесть чиста.