Туманная река
Шрифт:
— Мы сегодня будем репетировать? Или как? — обиженно спросила обойдённая вниманием Наташа.
— Давайте розовый вечер, — предложил Толик и скомандовал на счет четыре, — раз, два, три, четыре.
— Закат окончил летний теплый вечер, Остановился на краю земли, — запела вдохновенно Наташка.
Когда мы перешли к припеву, в пионерскую комнату вошла потрясенная Тина Соколова.
— Это у вас что? — показала она рукой на инструменты.
— Тина, — ответил я, — я же тебе объяснял это инструменты, которые мы сделали своими руками.
— А где ложки, балалайки,
— Ложек нет, — я вновь отвечал за всех, — вместо балалаек, электрические гитары, но вот корпуса у них точно такие же, как у твоих балалаек.
Я продемонстрировал творения рук Вадьки Буры. Тина, увидев знакомые очертания немного успокоилась.
— Тогда я сейчас вас немного послушаю, — заявила крайне удивленная девушка.
— Давайте с припева, — опять скомандовал Толик Маэстро.
Пусть в твои окна смотрит беспечный розовый вечер,— запела Наташа, -
Пусть провожает розовым взглядом, смотрит нам в след…Когда песня закончилась, Тина Соколова, платочком протерла свои заплаканные глазки, — ребята вы не представляете, какие вы молодцы, и сами сделали инструменты и песню написали сами, про вас обязательно нужно написать в газету. Все, больше вам мешать не буду, репетируйте, у меня еще море дел. Ваш выход через час!
Тина убежала по своим делам.
— Теперь давайте прогоним летящую походку, — снова скомандовал Толик.
— Летящей походкой, ты вышла из мая, и скрылась из глаз в пелене января, — мы с Толиком пели эту вещь вместе, а Наташа подпевала нам на бэк-вокале.
И в дверь снова затарабанили. Я матюгнулся про себя и открыл пионерскую комнату. Передо мной стояла группа малышни.
— Ой, какая у вас интересная музыка, — загомонили они, — что это такое?
Хотелось, конечно, им надавать подзатыльников, но я сдержался, — через час в актовом зале вы все узнаете, а теперь чтобы я вас не видел, — я хлопнул дверью.
Мы продолжили исполнять летящую походку и немного запнулись на проигрыше, Ирине требовалась помощь Толика, чтобы соло партии гармонично вплетались в единую мелодию. После чего мы еще немного поиграли ту часть песни, в которой не было слов. И в дверь опять забарабанили.
— Я сейчас кого-нибудь изуродую! — крикнул я нарочито громко, и открыл дверь.
На пороге стояла Инна, и наш баскетбольный центровой Дениска.
— Чего изволите, голуби сизые? — как можно более миролюбиво спросил я.
— Это вы сейчас играли? — спросила, краснея Инна.
— Радио Коминтерна слушаем, — попытался отвязаться я, — есть еще вопросы?
— Мы это, — замялся Дениска, — сделали все, так как ты сказал.
— Молодцы! — я начал закрывать дверь.
— Можно мы с вами здесь посидим, музыку послушаем, — затараторила Инна.
— В актовом зале через час, — я захлопнул дверь.
Далее
— Если так дело пойдет, до прослушивания в школе появятся трупы! — крикнул я и пошел открывать дверь.
На пороге стояла наша модельер Тоня. Мои угрозы она проигнорировала, так как знала, что я вспыльчивый, но отходчивый, и проскользнула мимом меня в наш репетиционный центр.
— У нас новый участник в группе? На нее нужно тоже делать костюм? — спросила Тоня.
— Тонечка обязательно и как можно раньше, — я подмигнул нашему костюмеру и модельеру, как же я забыл, склеротик, — и я знаю, ты справишься на отлично!
— Я один костюм шила для себя, но он мне немного мал, — вздохнув, сказала Тоня, — держи Ирина. Тебе должно подойти.
— В самом деле, давайте переодеваться, — предложил я.
За час до выступления слух, что детдомовские будут петь, что-то необычное успел трижды облететь всю школу. Из боковой кулисы я посмотрел в зал. В худсовете заседали, завуч Маргарита Сергеевна, старшая пионер вожатая Тина Соколова, учительница пения, которую я не помнил, как зовут, какая-то женщина, скорее всего представитель текстильной фабрики, и молодые преподаватели, математик Николай Андреевич и учительница литературы Юлия Николаевна. Какого лешего сюда принесло математика, скривился я, наверное, за литераторшей молоденькой ухлестывает, гад. На сцене ребята пятых классов танцевали под русскую народную песню «Во поле берёзка стояла», девочки ходил как лебедушки, и разводили ручки туда-сюда. Каждое движение им с места подсказывала учительница пения. А зал постепенно наполнялся учащимися. Вон и мои баскетболисты уселись. О, вон и Санька Зёма всю нашу детдомовскую малышню привел. Это здорово, будет поддержка.
— Следующий номер нашей программы, — сказала Тина Соколова уважаемой комиссии, — вокально-инструментальная группа детского дома имени Григория Россолимо.
Мы вынесли на сцену колонки, ударную установку, из трех предметов, бочка, хет и рабочий барабан, микрофон, который, как и обещал, принес Петр. И естественно наш самодельный синтезатор. В комиссии стали тихонько перешёптываться. Народу в зал набилось еще больше. Представитель текстильной фабрики надела на нос очки, и стала во все глаза рассматривать наши костюмы. Все члены нашей группы были одеты в джинсы и джинсовые рубашки, точнее в паруса, кроме барабанщика. Еще пару минут мы проверили звучание инструментов.
— Ну че, — зашептал Толик, — летящую походку?
— Давай, — согласился я.
Петр отсчитал — раз, два, три, четыре, и выдал отличный диско-бит. И спустя один квадрат вступили мы все, зазвучало гитарное соло, которое вплеталось в красивую клавишную мелодию. Толик со своей сестрой Наташкой подошли ближе к микрофону и запели:
В январских снегах замерзают рассветы, На белых дорогах колдует пурга…