Туманы Авелина. Колыбель Ньютона
Шрифт:
А о чём не сказал? О том, что только идиоту могло прийти в голову отправить тяжёлый тактический грузовик, шириной более двух метров, через ущелье, по дороге, представлявшей собой очень узкую полоску земли, да ещё и с резкими поворотами над крутым обрывом. Но с приказами не спорят. Несколько часов до отправки конвоя Эванс и Пат Логан провели, отвинчивая зеркала, боковые поручни — всё, что могло зацепиться за выступающие каменные плиты.
«Как это случилось?» — спросила миссис Логан. Она хотела знать правду, только вот мог ли он сказать пожилой женщине такую правду?
Врать Эванс не любил, но можно было кое о чём умолчать — что он и сделал.
«Одна
Клайв тогда вылетел из кабины, повредил спину, а Пат... Пат жил ещё несколько часов.
Разговор закончился заполночь. А утром миссис Логан попросила: «Оставайтесь». Предложила работу и комнату. Возвращаться на Крайний Север, в посёлок, где каждый второй был безработным, Клайву не улыбалось, и он принял её предложение. С тех пор прошло несколько лет, но ему ни разу не пришлось пожалеть о принятом решении.
Продолжая беседовать с собой на тему скупости нынешних покупателей, миссис Логан направилась к своему внедорожнику. Несмотря на солидный возраст, водила она выкрашенный в кокетливый розовый цвет Dodge Ram, на заднем стекле которого красовалась надпись «Грузовички — для девчонок, неудачники!» Семьдесят лет, ё-моё. Всё ещё ездит верхом и пытается закадрить мужичка. Вот он, секрет молодости, подумалось Эвансу: задор, бескрайние пастбища, лошади, коровы, кровяной стейк на ужин, два сезона заморозков и один сезон недетских морозов.
Эванс закончил с расчисткой и завёл Храбреца в денник. Уже собирался занести инструменты в каптёрку, когда увидел роскошную серебристую Acura со столичными номерами, припарковавшуюся у левад. Присвистнул от удивления: не думает ли сегодняшний клиент, что они тут олимпийских призёров разводят?
Покупатель вышел из автомобиля, потоптался на гравии, затем окинул равнодушным взглядом аккуратное здание конюшен, просторный манеж и люцерновое поле.
Эвансу его лицо показалось знакомым: породистое, с чуть заострённым, «лисьими» чертами. Пожалуй, помладше Клайва на пару лет. Одет просто, в белую тенниску и джинсы. Стройный, подтянутый — заметно, что проводит в тренировочном зале немало времени. Разница в социальном статусе тоже бросалась в глаза. Клиент был из тех, кто скорее посещает концерты классической музыки или, на худой конец, гладкие скачки — но никак не соревнования по загону и сортировке бычков. Зачем этому холёному столичному парню жеребёнок от Роксаны?
— Эй, мистер! — звучно окликнул Клайв мужчину, который прислонился к двери автомобиля и осматривался. — Если вы приехали посмотреть Роксаниного малыша, я вам его покажу. Миссис Логан... умотала по неотложным делам.
Широко шагая, подошёл к автомобилю, стянул рукавицу и обменялся рукопожатием с клиентом. Заметил на правом бицепсе у покупателя татуировку, изображавшую жетон военнослужащего и надпись: «Лучше смерть, чем бесчестье». Вот оно как...
Нет, не пересекались они ни в одном из тех баров, куда после работы иногда заглядывал Клайв. Да и на ежегодной августовской ярмарке тоже не встречались. Конечно, Эванс иногда наведывался в Оресту, но вряд ли он ходил по тем же улицам, что и этот парень. А вот столкнуться на какой-нибудь военной базе — тут уже
Эванс представился и в ответ услышал:
— Дэвид Уэллс.
А, чёрт, конечно же! Где были клайвовские мозги, и как он не признал капитана Уэллса! Года три назад его фотографии печатали во всех северных газетах и показывали на всех местных каналах. Герой войны, так-то! Вывел свой отряд из окружения, в котором он и его парни провели без малого три месяца. Прятались, скитались в горах, избегая засад ополченцев. Уэллс не потерял ни одного человека.
Клайв невольно расплылся в улыбке:
— Да вы тот самый парень, который надрал этим аппийцам задницу и ушёл безнаказанным!
Уэллс удивлённо посмотрел на него и пожал плечами. Выглядел он сейчас почти виноватым.
— Вот уж не думал, что кто-то до сих пор помнит эту историю. А вы тоже воевали?
— Так точно, сэр! Восьмая горно-стрелковая! Жаркие были денёчки...
— Да уж...
— Ну, так я буду рад показать вам мышастого. Хороший жеребёнок, толк из него выйдет, — начал Эванс и несколько растерянно, с грубоватой прямотой, добавил, — хотя ума не приложу, зачем он вам... Для охоты, что ли? Экстерьером не подойдёт... — Клайв окинул Уэллса цепким взглядом, примерился: добрых шесть футов, как и в нём самом. — Да и вырастет он небольшого росточка, вам бы что-нибудь покрупнее надо.
— Это не для меня, — Уэллс оттолкнулся от автомобиля и распахнул заднюю дверцу.
— Просыпайся, родная, мы уже приехали... — мягко произнес он.
С сиденья на землю соскользнула девочка невысокого роста, настолько худенькая, что сложно было понять, это девушка лет восемнадцати на грани истощения или тринадцатилетний подросток. Она казалась заспанной и щурилась от яркого света. Клайву было достаточно беглого взгляда, чтобы заметить некоторое сходство между ней и Уэллсом: те же русые волосы, широкие скулы и заострённый подбородок. Похоже, сестра. Старательно избегая прямого взгляда, она пробормотала приветствие и прижалась к своему спутнику.
— Так что здесь? Что за сюрприз? — спросила она.
Клайв чертыхнулся про себя и взглянул на Уэллса с видимым неодобрением. Он наконец определил, что девушке действительно лет восемнадцать. Выглядела она, откровенно говоря, больной. Ноги и руки были невероятно худыми, а сама она зябла от тёплого июньского ветерка. Толстый зелёный жакет, в который куталась девчонка, только подчёркивал нездоровый оттенок кожи. Клайву подумалось, если бы не эта ужасающая худоба, юная мисс Уэллс была бы вполне симпатичной. И ещё показалось забавным, что девушка всеми силами старательно избегает его взгляда. Сначала он подумал, что девушка застенчива, но потом решил, что ей неловко за свою худобу. Наверное, если бы она могла спрятаться от посторонних взглядов в кармане брата, чтобы провести остаток жизни в темноте, — так бы и поступила.
И вот этой, что ли, крохе брательник жеребёнка покупает? Энерзон, отец мышастого, мог бы грудью столетние сосны валить. Сильный и строгий жеребец, которому требовалась такая же сильная рука. И жеребёнок Роксаны будет таким же. Может, ему отроду и неделя всего, но Клайв достаточно давно работал с лошадьми, чтобы уже сейчас определить характер малыша. Мышастому нужен опытный и строгий хозяин, а не дрожащая больная девушка.
Клайв решил переговорить с Уэллсом чуть позже, с глазу на глаз, а пока, следуя молчаливой просьбе во взгляде посетителя, кивнул в сторону небольшого загона: